Ольга Брагина
в Минске рвались гранаты
* * *
готов ли ты умереть за свободу прямо сейчас
или всё зависит от нас или ничего
от красных знамен потушенных прежде окон
мира большого клеймом выжженный знак паутины уютный кокон
свобода ошибаться свобода терять свобода принимать
нет вы дети вы не смыслите ничего вам нельзя голосовать
нельзя вам разное лишнее знать воспитание это запрет
нельзя вам создавать то чего нет
всему свой черед вы так же во время свое будете запрещать
но сначала дорастите
в этой стране резиновых пуль до совершеннолетия доживите
там в своих интернетах сидите что вы знаете вообще
что делать с большой страной или с маленькой страной
когда каждый день в подъезде от раны нелюбви ножевой
можно так и остаться на холодном полу с выкорчеванной плиткой
в этой конструкции хлипкой стать лишним звеном
здесь всё время колокола никто не спрашивает по ком
так они собираются снежным комом в каждом лице знакомом искать врага
напряжение жизни как вольтова в теле дуга
собирает по кусочку по ломтику по осколку склеивает
колыбельную мира поёт
спи под этим безоблачным небом волчок сюда не придет
кто еще тебя полюбит защитит кто тебе только правильное велит
свобода это боль вавилонская башня роста с ней будет слишком непросто
десять потов с тебя сойдет кожа змеиная сойдет словно короста
а под ней ты можешь оказаться вовсе никем будешь себя после спрашивать зачем
станешь циником говорить это не поможет всё равно
всё решено давно все куплены всех убьют
в жизни бывает несколько ярких минут
когда выбираешь цель зубами покрепче затягивая свой жгут
* * *
мир упадет как домино Голем с письменами на лбу детских площадок рой
не стой под краном убьет диктаторы растут в тесном инкубаторе
вырасти из мелкого человечка в большое зло
а ты здесь просто расходный материал гумус амбиций
набитого ватой чучела
нас воспитывали послушными детьми в чан с кипятком бросали
дескать кожа сойдет новая нарастет будь готов
к подвигу смерти за историю
это не символ а зло рядом с твоим прикроватным столиком
где раньше лежали теплые истории к кофе
зло ест детей выламывает руки зло повсюду
кровью пропитан асфальт из нас делали его посыльных невольно
зло это молчание не говорить на его языке
молчание страх кого можно винить в страхе
мы всего лишь слабые люди что мы могли противопоставить
получая садистское удовольствие от причастности власти
мнимого родства с ней
иначе тебя просто убьют как всех их
ты ведь не хочешь быть на их стороне безвластия
где каждый может стать всем
а где порядок ровные зебры тротуаров
но историю не остановить
* * *
«это первая ночь после Великой отечественной, когда в Минске рвались гранаты» — заголовок на первой полосе
мирная жизнь — слишком хрупкое понятие, ее нужно защищать от войны против своего народа
на видео Крестный ход, не благословленный местным филиалом Московского патриархата
женщины с белыми цветами
Матерь Божья вытащи осколки гранат из окровавленного тела,
исцели рубцы
верни свободу, выросло новое поколение, которое не хочет,
чтобы всё оставалось, как раньше
всё не может оставаться, как раньше
жизнь — это движение, а не испитая заварка, брошенная в котел
«откуда пришли эти люди, они явно не местные,
беларусы не могут бить соотечественников с такой жестокостью,
будет ли расследование действий ОМОНа», - спрашивают в комментариях
Матерь Божья, ты видишь правду, сделай так, чтобы правда победила
это просьба осколками гранат на земле
* * *
«гвоздика лежит на коленях чугунного партизана на “Белорусской”» — читаю в ленте
«не пишите о том, чего не знаете, — читаю в ленте, — они сами разберутся»
давно российская пропаганда сделала Майдан бранным словом
Светлана Алексиевич уверяет: «нет, у нас не Майдан»
где голос способный докричаться до всего мира, когда нас убивали
когда седьмой год война
голос становится сиплым
у каждого своя жизнь и своя война
война за жизнь
сколько дней мира осталось у нас до начала новой
«я приехал в Минск в 2003-м по делам бизнеса, — читаю в ленте, —
партнеры с ужасом сказали мне: “никогда не говори о политике на улице,
на своей кухне можно сколько угодно, но только не в общественном месте”»
«в 1999-м я возвращалась с митинга, — читаю в ленте, —
вышла из троллейбуса на остановке, где стояли человек тридцать,
подъехала черная машина, оттуда выскочили пятеро мужчин
и потащили меня в машину, заламывая руки
все, кто стоял на остановке, предусмотрительно отвернулись
только одна старушка, приехавшая из деревни, начала кричать,
что девушку увозят бандиты
нас с бабушкой забрали в СИЗО, потом она вступила в нашу партию»
не нужны им наши советы это не краска на лбу дети давно выросли
* * *
наша революция будет лучше всего что мы могли прочитать в учебниках истории
когда верхи не могут низы не хотят
странная история убитых казненных выживших
женщин с белыми цветами
мода на чокеры появилась из-за гильотины
этот ваш доктор у нас будет революция не знающая ни смерти ни докторов
ни цепей ни оков
с одной стороны расстрелян на месте не спрашивая кто ты таков
с другой стороны революции не делают в белых перчатках младенцев не бросают оземь
столько их тел для счастья рожденных для новых веков для новых оков
для создателей мертвой плоти для ее бессменных поставщиков
эта революция будет лучше нас не за нефть не за газ
не ради амбиций старших давно от жизни в ожидании смерти уставших
стреляющих в живое болящее для забавы
думая что на зло не найдется управы
где ни правых ни виноватых нет привыкая
у нас будет страна другая
не смытая кровью с карт не перечеркнутая ружьем
* * *
новый мир не построить не разрушив старый соблюдая законы старой диктатуры
историю не остановить на самом деле хотя кому-то очень хотелось бы
пугать бедностью и откатом в девяностые пугать гражданской войной
когда-то у нас был застой и мой папа хотел переехать в Белоруссию (sic)
потому что там заводы молочная продукция двери текстиль
всё это продавалось у нас под маркой высшего качества
а у нашей страны была нелестная репутация вечно побирающейся у всех
папа конечно никуда не уехал бы говорил чтобы повысить самооценку
несколько раз я общалась с беларускими пограничниками когда ехала в Питер
один раз они спросили какова цель поездки я ответила посмотреть город
второй раз ехала на фестиваль с коробкой "Вечернего Киева" сказала что еду на фестиваль
пограничница не услышала или предпочла не услышать
сказала вы едете в гости
в общем это была суровая страна
но я не верю что беларусы воспитаны авторитарным режимом и послушны ему
как хотят их здесь представить это просто фасад
папа конечно никуда не уехал мама говорила ему ну и что там работал бы на заводе что ли
изготавливал бы бракованные детали
это трудящийся народ бастует а не просто какие-то хипстеры-бездельники
раны для всех
* * *
свободные люди умирают за свободу только это разрешено
ссадины побои так чтобы ничто живое не стало свободным не вырвалось в рост
чтобы этот живой мост использовали для проезда военной техники через тебя
свободные люди в узорах из гематом в картах из территорий не закрашенных красным
в городе где выходить на улицу слишком опасно
Бог что тебя бережет другой рукой влагает дубинку в руки врага
так выглядит свобода наших телеэкранов
кто ее держит кто исцеляет надежды раны
свободные люди должны жить строить дома верить что свобода придет сама
но ее не выдают в одни руки больше отмеренной порции
сколько в очереди ни стой уйдешь с авоськой пустой разочарован
властью против свободы по коже исполосован
ее не унести в руках антоним свободы страх
крыльев невидимых над твоей головою взмах