Евгений Борисенко
Насмешка
Мне люди нравятся больше капусты…
(В.Вулф «Миссис Дэллоуэй»)
Песочница
1.
разрушаетесь по щеке по косточке
забытые хромые деточки
в песке попробуй затеряться
попробуй выйти сухим из формочки
(и остаться живым)
готовые поклясться
готовые кланяться
возьмемся за руки
просыпем соль и сломаем песочницу
мокрые куличики пустим по ветру
нахмуримся по команде зажмуримся
подпалим качели карусели
кричащих детишек пнем под колено
плюнем вслед рыдающим спинам
зеленым коленкам губам малинным
все узлы теперь развязаны
отомщены развинчены
осторожно злые родители
острые углы скамеек будем бдительны
убежим пока не всыпали
убежим пока не вмазали
поплачем в уголке
поцелуйте нас
беспризорных необласканных
2.
давайте помогите разогреться
чиркните спичкой о плечо
не о мое а о ее
смотрите как горит как плавится
как же мне все это нравится
рады стараться дяденька
положим девочку
плашмя
так больше воздуха вдохнет
она
так больше девочка споет
огня
симметричным сделаем
пламя
пусть мама поднимет над девочкой
знамя
и подержит в руке ее тонкие волосы
как сложно гореть и не терять
девичьего голоса
Исчезновение
She pulls a razor from her boot
And a thousand pigeons fall around her feet
(T.Waits)
1.
у нее был развязанный пояс
и нерасшитая цветами шляпа
горбатый нос и хитрая усмешка
она была улыбчивая слишком
и в детстве пила слишком много шнапса
не было родителей и не было детей
и не было дневника с тугой перевязкой
она продавала на рынке творог из коляски
и скалила зубы когда смеялись над ней
по ночам она спала слишком крепко
а утром рано просыпалась
и когда солнце садилось
она не краснела и не смущалась
и отдавала кислый творог даром
долго она сверкала своей шляпой и носом и поясом
долго она стояла на одном и том же месте по утрам
долго ходили к ней за зеленью, вареньем, печеным мясом
и удивлялись, что за верблюжий караван
приносит к ней в коляску мясо, варенье, и зелень, и творог
люди сомневались: пятьдесят ей, двадцать или сорок
а дети ходили за домашними леденцами
и дергали ее за развязанный пояс пальто
отвлекали ее внимание и воровали
а она потом удивлялась: кто? когда? разве что оно само!
и варила новые леденцы
и закручивала банки с вареньем
и пекла мясо
и выращивала зелень
а однажды утром она не пришла на свое место
весь день стояла коляска, полная творога и леденцов
а рыночная толпа, словно бесцветное дрожжевое тесто
проходила мимо. все боялись взглянуть туда из-под своих зонтов.
но к вечеру и так все расхватали
сняли колеса, убрали с прохода
через неделю забыли ее и леденцы ее позабывали
и только мне казалось, что в лежащей на боку коляске
кто-то утром тихо плачет.
2.
пожалуйста, дождитесь ответа оператора
ваш звонок очень важен для нас
оставайтесь на линии
подержите в руке наши водяные лилии
возьмите трубку оператор хочет поговорить
этот звонок очень важен для него
практически вопрос жизни и смерти
оставьте его на линии
он сейчас на новокузнецкой то есть пока на радиальной
хотите вешайте трубку, но лучше поверьте
у него не депрессия и даже не маниакальный
возьмите трубку оператор хочет сказать
что этот звонок очень важен для него
практически орел или решка
снимите трубку пока он на линии
он сейчас на китай-городе на каком не знаю
но там многолюдно страшно и вообще кромешно
как в метро бывает в середине мая
возьмите трубку оператор хочет курить
вместе с вами по телефону
этот звонок очень важен для него
почти как гол в пустые ворота
оператор на линии на краю платформы
оператор едет домой с работы
возьмите трубку оператор не хочет больше ждать
этот звонок очень важен для него
его кровеносная система и так напряжена
не выдержит переадресации вызова
оператор не едет домой он стоит на платформе
бьется систолически дышит бессмысленно
слышит гудки видит огни на циферблате
роняет телефон пускает в мраморе корни
и зачем-то думает о девушке на канате
из цирка на цветном бульваре во вторник
3.
во дворе вдруг случилось горе
во дворе случилась смерть
и как часто бывает в летнюю пору
как часто бывает в собачьих сворах
люди начали сбегаться на нее посмотреть
дети с битыми лбами прозрачными зрачками
женщины с короткими стрижками нависшими животами
в летних платьях брюках без ремня
прибежали отовсюду взглянуть на меня
я лежал на скошенной траве
и в моей груди обживалась смерть
разливалась в ветвях тополей
проникала в ноздри спешащих домой людей
сбивала их с толку останавливала на полпути
шептала что мимо неба им не пройти
я саркастически усмехался
я беспардонно улыбался
я пытался крутить головой
но шейный сустав стал уже как бы не мой
я повторял не один десяток раз
что траву так низко скашивать нельзя
становится неудобно лежать на спине
но кто будет слушать мертвого в преддверии дождя -
тем более что голос его остается лежать на земле
люди касались моих ладоней моей красивой кожи
люди пинали меня в бок говорили встань и иди
но механизм движения стал для меня слишком сложен
я понимал их недовольство но не мог встать и уйти
ожидаемый по прогнозам дождь смыл их опасения
ароматный летний ливень рассеял их сомнения
и запах смерти стал покидать их взволнованные носы
стал оседать во мне подо мной и в кустах лебеды
мне стало лучше даже совсем хорошо
люди казалось опечалены чем-то а мне все равно смешно
так и закончился день так начался дождливый вечер
и прохладный ветер порывисто сметал меня с травы
хотя к тому времени я уже был способен сам встать и уйти
и когда я окончательно исчез - до последних своих теней
все затихло и двор вдруг вздохнул иначе
люди стали вытекать из своих стальных дверей
пятница - пора собираться на дачи.
Цитаты цикады
*
камни вросшие в кожу
не смоют родового пятна
на скатерти цвета неба
*
в бумажных клетках выросшие птицы
с изогнутыми больными клювами
поют о свободе
на другой стороне света
*
трава вывернутая наизнанку
вырастает до тыквенных вечерних облаков
упирается в потолок дождя
*
тонкая линия в воздухе
уводит детей к обрыву
кто их поймает если не я
Колибри и метрополитен
Еду в метро и возмущаюсь, откуда эти выветренные цвета, где цвет сезона - фиолетовый? Где лаковые туфельки, отражающие гипсовые щиколотки своей обладательницы? Мне одна колибри нашептала, что скоро метро превратится в птичье гнездо. Жаль, я не успел переспросить, она сейчас где-то обедает, наверное, моя маленькая Тави. Другой забавный человек, пахнущий лаймовой цедрой и чем-то соленым, наверное, слезами, что стекают ночью по его стеклянным щекам, сообщил на днях, что в его часах завелась мышь. Я вообще люблю мышей, но в часах, - неслыханно! Вот ведь когда вы заводите часы, любовно протираете манжетой рубашки или обшлагами халата сапфировое их стекло, вы выставляете на них то время, которое вы придумали до того, как их завести? Так ведь, давайте не будем врать, я ненавижу, когда врут. Но когда стрелки часов становятся на выдуманные вами места, время уже не то, оно ушло вперед, утекло вверх, выпарилось из чашки петри в сторону. И вы опять в дураках, как, впрочем, и всегда. Стрелки скорбно выстраиваются в необходимые позиции и еще долго страдают от мигрени, пока нагоняют упущенные вами секунды. А тут еще мыши! Это уже недопустимо, часовщики с часового проезда вам это подтвердят – кто же лучше них знаком с временными вилками, часовыми ножами и секундными стрелами, что в самое сердце осенью.
А тут еще и ветродувные сумки меж поручней, парусиновые японские брюки на ступенях эскалатора вперемешку с животной верой сантаяны и органоном бэкона. Как так можно, никакого порядка в птичьих гнездах. Раздать бы всем по бруску пластилина, сидели бы мяли-разминали, и то больше пользы. А то уткнутся носами в свои разверстые ладони, в свои червивые пальцы, изрезанные чужими венами и украшенные венками, и сидят, и едут, и бегут и создают подобие сюжета, когда никакого сюжета нет, когда и их самих практически нет. Меня зовут Марк, и я пришел истолковать их и растолочь, меня зовут Лука, и я пришел излечить их, положить им под язык разноцветные бусины, внести их в свои табулы и свитки, меня зовут Иоанн, и я пришел возлюбить и воскресить их, меня зовут Матфей, и я пришел собрать с них деньги: "Товарищи безбилетники, просьба пройти за мной!" А ведь сидят и не шелохнутся! Возьму и чиркну связкой спичек о коробок, пусть знают, пусть думают, что умалишенный король их сейчас подпалит. А затем вдохну этого плотного, тяжелого воздуха и исчезну, а то, сообщает Орнитологическая ассоциация дель Плата, птенцы повываливаются из гнезд от недостатка веток липы и паров клена - и на рельсы же, на рельсы! - и, скорее всего, погибнут от тоски по неизведанному. А поскольку этого больной король адальмерт вольдемар допустить уж никак не может, следует испариться, раствориться и выпасть серным осадком где-нибудь в районе Южной Патагонии, там, как известно, и лаковых туфелек навалом, и колибри самые большие в мире.