Наталья Ключарева
Русские песни
Вышний Волочёк
Деревья весной тоже взлетают,
Разводят ветвями воздух,
Сигают вверх,
С берегов разлившегося ручья,
Прямиком в синие дыры,
В прорехи облаков.
В тех облаках есть город
ВЫШНИЙ ВОЛОЧЁК,
Закрученный семью ветрами
Невесомый волчок,
Полный прозрачных башен,
Винтовых лестниц,
Тающих площадей,
Колокольчиков,
Колоколов,
Колотушек.
Чтобы взлететь,
Надо сказать,
Окая и округляя рот:
"Володей мной,
ВЫШНИЙ ВОЛОЧЁК,
Небесная юла,
Поселок облачного типа,
Куда не долетают птицы.
Володей мной!
Володей миром!
Вели миру вертеться,
Как волчок!"
А самому кружиться
Вокруг своей оси,
И земля пружинит
Под ногами, толкает в высь,
В ВЫШНИЙ ВОЛОЧЁК,
Совсем не держит!
Можно подпрыгнуть
И долго-долго не падать.
Но пролетев несколько станций,
Теряешь высоту.
Перья оплавились,
Облепили тело,
В глазах –
Тугие хороводы молекул,
Огненные обручи,
Гонимые по неведомым дорожкам
Туда не знаю куда,
В голове – репейник
И мокрая солома.
На щербатой, лузгающей
платформе "Снегири",
где нет уже ни снега,
ни красногрудых птиц,
ты опускаешься,
нелепо растопырив руки,
щелкая клювом.
С навеса льется золотая вода,
Разбивается вдребезги об асфальт,
Гудит электричка,
И дитя погремушкой
Пугает бесов,
Гоняет грачей,
Не долетевших
До ВЫШНЕГО ВОЛОЧКА.
Володей мной!
Володей миром!
Вели миру вертеться,
Как волчок!
заглядывая в колодец
Ты девочку свою разноцветную,
Богоданную
Куда дел?
В какой уронил колодец?
Там она до сих пор и летит,
В линялом платье,
В пустом тумане,
Держится за тарзанку,
Привязанную к седьмому небу,
Качается маятником:
Оттуда – сюда, туда – отсюда.
А лица не видно,
Как ни крути.
Протрешь глаза,
А на пальцах кровь.
Это ты поранил свое
Сно-виденье,
Летунье
Переломал молочные руки,
Молчание перемолол в муку.
А она все равно не обернулась.
Истекла кровью
Тебе на лицо,
Иди, умойся,
Нагнись в колодец,
Поминай, как звали
Твою разноцветную,
Богоданную.
Маятник
Оттуда – сюда, туда – отсюда.
Мается память,
Маячит имя.
Летят белесые косы.
Туман,
Туман.
Из жизни оглашенных
Скоч на кочку,
По лесочку,
По раззявому пенечку.
На пенечке
Три грибочка
Караулят лунный ход,
И метелочка метет,
Заметает в воздусях
След неведомых бродях.
Мох проглотит все следы,
Только лужицы воды.
Не туды и не сюды,
А куды-то в никуды.
Изловчился, истончился,
Извернулся и утёк
От грибочков наутёк,
От пенечка на восток.
Сполохи его полощут,
Молнии его смолят.
Ветер растревожил рощу,
В колокольчиках – набат.
Поливает
Поля
Полымя.
Поливает,
Полыхает,
Похохатывает.
Соловьиный свист
На ус травы наматывает.
Вот и небо кругами пошло,
Будто кинули камнем в него.
Каменеет,
Столбенеет,
Встает,
Застывает
Истуканом скороход.
Из-под пятницы
суббота настает.
Небо кружит вкруг него хоровод,
Бьется оземь,
Вверх ногами встает.
Ой-ли, глумится,
Каркает птицей,
Льется и мнится
Небес небылица,
Ой-ли!
Спой ли,
Станцуй ли
Над лугом, над ульем,
Над всполенским вспольем,
Спой ли!
И запел,
Загудел,
На губах задудел:
Дует-подует, выдудеть не может!
Что же это, что же?!
БОЖЕ!
Имя назвал,
Цепи порвал,
Снова удрал.
Туда, за Урал,
За синий Байкал,
За облачный край,
В заоблачный край.
Бежит – а в ушах малиновый звон!
Летит – а во рту малиновый вкус!
Стремглав – а за ним малиновый зверь!
Стрелой – а к нему малиновый куст:
Златоуст,
Благовест,
Богодан,
Цветиками белыми убран.
Поднялась рука,
Начертила крест,
Осенила куст.
Благодать.
И опять –
Бежать.
Слово о съедении земли русской
Бредет по земле
Дед с балалайкой
Нудно бренчит
Окликает версты
Закликает вечность
Теряет время
В подорожной пыли
Трень-брень
Ночь и день
Трень-брень
Дребедень
Вот и вся его песня
Ползут по земле
Голодные волки
Глодают землю
Глотают землю
Съели волки
Родимый край
Остался лишь самый краешек
Краеугольный камешек
За пазухой у Христа ради нищего
Бредущего
По колено в земле
А Русская земля
Русалка
Уже за холмами
Кличет разными голосами
Разными городами
Зовет во сне
Вот и снятся мне
Смоленск
Орел
И Лихов
В Смоленске обольют смолой
В Орле изваляют в перьях
А в Лихове отпустят с лихом
На все четыре
Минус дорога назад
Ибо никто не вернется
Оттуда никто никогда
Следом идут волки
Едят волки землю
Остался лишь самый край
Краюшка у входа в рай
Вот и вся моя песня
***
я лежал среди поля
и думал:
"Я убит подо Ржевом"
и оно было ржавым
но в теле не было пули
и поле было под Тулой
и у меня было слово
похожее
на ресницы ромашек
и оно закрывалось
и видимо было богом
и было страшно
Мира не будет
Может,
Принять сан
ясновидящего клошара?
Видеть вещие сны,
Укрывшись ветошью,
Уткнувшись в псиный бок.
А потом вышагивать,
Как бог
С головой чибиса,
Приставать
к прохожим прохвостам:
"Смотрите,
вместо лица – птица!
Птица – вместо лица!"
Может, беспаспортной
городской кассандрой
Стать,
Беспартийной,
Носить бушлат с чужого плеча,
Кричать
На площадях:
"Мира не будет!
Мира не будет!"
Как отрубленная голова
Аслана Масхадова,
Выставленная на всеобщее обозрение,
Вдруг заговорила.
"Что ты делаешь, дева?" –
спросит дурочку старый
фонарный столб,
наклоняясь почти до неба.
"я говорю то,
что никто не слышит.
Я слышу то,
Что никто не говорит.
Я речь без обратного адреса,
Без адресата,
Слова из Ниоткуда
В еще большее Никуда"
Так она,
то есть я отвечу,
Обхватив его шею,
Вытирая слезы
Мертвой головы,
Чтобы фонарь,
Разогнувшись,
Выстрелил мной
Прямо в грудь
Молочного Пути.
Туда,
Где никто не слышит.
Никто не говорит.
И голова
Прирастает к телу,
Перестает кричать,
Как негодный чибис:
"Мира не будет!
Мира не будет!"
Тсс!
Тишина.
Молчим.
Пусть
Пусть я буду жаворонок,
Что поет о тебе в тебе,
В самой жаркой твоей высоте.
Пусть я буду кузнечик
С музыкальной коленкой
В горячей траве – все равно о тебе.
Пусть я буду горючий ключ,
Плакучая ива, древо русалок,
Опустив волосы в омут, глотая слезы.
Пусть я буду под дождем,
Задыхаясь от бегства, от побегов тонкой воды,
Растущей в самое небо.
Пусть я буду к тебе.
Пусть я буду с тобой.
Пусть я буду ты.
Микрокосмонавтика
хочу быть в тебе
(блуждающий нерв)
ловить губами
как снег
ускользающую красоту
твой inner garden
летучий голландец тебя
твоих снов
что тебе снится
корабль аврора заря
облако озеро башня
а мне снится
быть в тебе
путь в тебе
путешествие через край
ночи
где я перестает и уступает дорогу
и тогда уже не я но вижу
в тебе свет
(солнечное сплетение)
это когда солнца пальцы лучи
сплетаются и качают тебя
колыбель для кошки
какие сны
что снится
(альвеолы)
виола виолетта (т.е. фиалка)
ультрафиолет ультра violence
тоже в тебе
сплетены смерть и солнце
как у ацтеков кажется или майя
не анатомия
anima – женщина в тебе
(атомы Я в Ты)
я – твое вторая Я
не анатомия
просто быть в тебе
уйти в тебя
и выйти только с animoй
в открытое море
в открытый космос
Волки
И только волки буду не спать,
Приносить нам звезды
В голодной пасти,
Бережно класть у ног.
Только волки будут не спать,
Танцевать с поляной,
С полярной луной,
С тобой и со мной.
А потом все станет светло,
И совсем по-другому.
Будто не ночь.
Будто не волки.
Будто не мы.
Отче наш
Отче наш,
Да светится солнце твое,
Да пребудет в небе
Твоем и летнем,
Да стремится к нему трава,
Путаясь в себе,
Заплетаясь в кольца,
В кольчугу для воина,
Что стоит на вершине горы
И горит о тебе
Во все горизонты.
Отче наш,
Отпусти нам все наши раны и сны,
Отпусти погулять нас в траве,
А потом и в горы,
И дальше – за горизонт.
Мы поедем туда на коне,
На котором воин горит о тебе,
Опустив глаза и повод,
Отпустив себя на весь твой свет.
И избави нас от лука и стрел отравленных,
Пущенных в спину,
От змеи, что свернулась в черепе,
И меня – от меня.
И его – от меня же.
Отче наш,
Возьми меня в руки свои,
В огонь и воздух,
И вырви сорняк, лебеду, занозу
У воина из седла и сердца,
Отче наш!
А потом отразись в воде,
Когда конь будет пить
И воин посмотрит в омут,
Запрыгни в глаза ему камушком света,
Постучи три раза в левый висок,
И он откроет,
И упадет в траву,
Разорвет кольчугу.
И будет в небо смотреть
И звенеть на солнце,
И во веки веков,
Аминь.