Эдуард Шелганов
Скол
Хадиджа
Поднятая вода до глотка
Тень моя ясная
Без помощи стекла, поднятая
Он таков
Расплескивается шероховато
Саднит гладко, берега суживая
Суженный, блестит воронено
Внутри стаей стоит
Гнездом опушена
Много имен в словах рассыпано
Много расстояний между шагами тесными
А под крыльями гладко сверху все
Им забит голос мой до краев
Локти и колени наши -цветы пескам
Скудь радужная
Вдоль стекают ноги мои
Глины обнимая течь
Страшно солнцем молчать, чтить
Исчезать насекомо в сечениях
Волосы плетут пальцы ступней
Сама себе украшенье выношу
Чтоб жилища наши проросли забытьём
Было и не было
Вкус остался вместо несъедобного
Языков раствор крепко, сладко смешал
Нитью падая в не свою иглу
Потолка завязь вот
Июль 2011
Луи
Цепко водка стоит на столе
Целка любимой натягивается с чулками
Педераст вынимает из воды яйцо
Дезинфекция камень точит
Колени – лучшее для гвоздей место
Не посидеть
В голове звучит радиопуля
Лазарь вчерашнего не сгниет и тем хорошо
Ботинки мужские – стук деревянных пуантов
Якорь на языке, не выговорить "море"
Завари в колбе чай, чтобы ничего лишнего
Летний трамвай мимо головы несет чье-то платье
Ни одна пара съеденных туфель не позволила добраться до стоп во рту
До движения спермы, до ее остановок, до ее «до»
Пальцы чужие в словах, чтобы не глотать
Между фрикциями ничье имя не поместить
Волны вздуваются. Одеколон мужской
Эта лодка скользит, сдобренная бортом
Этот флаг не нуждается в верности, в покаянье
Ландшафт умирающего – его собственные черты
Хорошо укрепляет молитва сидящего и так хорошо
Голоса, те, что ты слышал уже не имеют тел
На дне весь изюм
Не важно – выковырян или сладок
Грязь воды стряхивает дыханье
Не подняться ртути из-за шкалы горизонта
Ладоней впадины высосали тело
Мальчик вернет прибой
Ожиданье пустое ветра
В трубку телефонную дышишь, вызывая в ответ удушье
Принц и нищий - самая быстрая мобильная связь
Чучела ведьм отсчитывают рентгены
Коридоры больниц костями забиты, одетыми в темноту
Те, кто ходят, создают непопаданье в друг друга
Простыни собирают волосы, выпавшие за ночь
Вот и лепи лицо любое
Апрель 2011
Юбка
Прекрасно… кругом тебя только стены тебя
С твоим лицом, глазами, губами
За стенами – детство твое шуршит
Над головой – нитки шаров улетевших
Скорби бусы…сети, ловящие воздух
Прекрасно…гладкость твою хотеть
Получать тяжесть твою, утопленность
Подводную драгоценность недолгую
Ночью потом твоей себя углублять батискафом
За окно глядеть пойманной рыбой прекрасно
Фигурки следов твоих любить вместо детей, их скелеты
Ими с тобою играть, чтоб не скучала ты больше
Мир нарисованный твой в графит переводит кожу
Кожу того, кто стал тебе ближе прекрасно
Рисуешь и тает, все тает от нежности пепла
Он не привстанет, как ты за огнем для своей сигареты
Наши дороги – русла памяти жизни без жизни
Так удобней – течь и не быть, вытекая бесплодно прекрасно
Лодкою быть и под лодкой, чтобы воде быть крылатой
Каблуков угли выше поднимут тебя, глядеть, чтобы дальше
Туда, где кончаемся мы, навстречу двигаясь поезду убыли чистой
Как ты закрываешь двери свои театрально прекрасно
Их стук, словно выстрел, быстрое эхо многоэтажной потери, разрухи
Носить в своем сердце касаний твоих отверделость устало
Пульсацией плоти твоей кровь свою разгоняя до гула
Горла букету вазу искать оголтело прекрасно
В шерсти волос твоих, в свете натянутом тесно прекрасно
После ходить, натыкаясь на кружево стен, твоих юбок
Скол
Ты ходишь по улицам, в которых много пустот и стекол
Ты ходишь по улицам, но много тебя не становится
На улицах столько одежды изношенной, обуви столько
Что пальцы мои в карманах сжимают солнце
Сидеть тебе в городе - пусть мягче скамейки и камни
Сидеть тебе в городе, где трутся безвестные парни
Сидеть, разжимать и сжимать, разжимать и сжимать перспективу
Пока ты желанна, пока ты поката, красива
Шаги вокруг долги, как дно опрокинутых лодок
Твои юбки дольше, их волны – спасения обух
А ноги твои – стеарин, оплавляющий будни
И ноги куда-то идут, но приходят лишь к студню
Лишь к людям. Их сумма тепла и проворна, и скора
Она трет монетку лица твоего и задора
Ребро тротуара. Вот крутится ветер звенящий
Поет про живущих, идущих, про ненастоящих
Вдоль щек твоих гладко, вдоль рук твоих гибко и длинно
Твоя тень не знает, кто больше из вас двоих глина
Как колко дышать, говорить, улыбаться, пугаться огромно
Проходит еще один день, тебя растлевающий скромно
Еще один день, фарфор твоей кожи прозрачен
Ему наливаться ночами, ему оседать, быть короче
Из улиц вернуть тебя вспять – не найти этих прачек
И ищет дыханье твое пробел домов между, строчек
Апрель 2011
Аллегро
В твоей прихожей... висит одежда... душ без изюма... и в лампах свет там... изъеден... бессменной молью... твоей бессонной.... в бинтах из страсти
Там свечи черны ....рассвет встречают... чтоб таял космос....чтоб рельсы слепли...чтоб поезд падал... как дождь июльский.. с землей сливаясь...неоднократно
Лицо склоняя ... пред долгой влагой... ты пой мне, помни... не важно что там... ты просто помни... чтоб память.. могла быть костью... тягучей рыбы
Где ты сидела.. .навечно впалость... голодной почвы... тебя утратив... лежат солдаты... травой надеясь... стать под тобою ....лежащей навзничь
Мохом... покрыты будни... из бронзы... твоих остатков... чтоб драгоценней ...стучали годы о дно жилища... шля Командору ...твои признанья... в два оборота ключей колючих
Как много игл тут...с лицом якутским... и шаг твой каждый... как снег насквозь жжет...пронзает мелко... и очень часто.... твоей походкой
А бусы что же... ну просто бусы... так сушит время...так ты хотела...чтоб ярко, кругло...катились крошки... и ты за ними... где стол с наклоном
А туфли что же.... ну просто туфли... ты быстро ходишь...скользишь коньками.... в лед превращая... пыль тротуаров
Ребром сверкая... монетой плющась... ты ищешь в тени... высокий облик... себя из стали... и режешь руки... тем, кто сжимает... тебя в объятьях
Сплошное сердце... его биенье... глядеть ты любишь... и снимки боли ...рисуют выстрел ...на обороте... твоих портретов ... и губ прибой там ... и пены окись
Декабрь 2010
Стела
Пространство формируется черными фигурами
Об этом знает каждая девочка, закатывающая чулки
Но в них не заглядывающая
Смотрящая, как закатывают стены домов до локтей синеву
Чтобы руки опускались в ступни до головокруженья
Чтобы быстрей свет падал, бутылочно разбиваясь
Но вот - вечер. Империя подбирает кости
Хорошо, если из миски вчерашние, хуже если брошенные под ноги
Мелочь в каждом кармане, цвета ухи вкус марта
Отливающие чешуей пытаются вспомнить блеск
Глотаемый ими во сне, чтобы вспарывающее утро
Было ясно, чтоб поперечный разрез взбухший
Обещал урожай, выдавливал глаза пальцем сыто
За окном размазано манное утро
Кожа пупырчата мальчиков, рвущаяся от натяженья
Белеющий парус чешет китовые спины сонных
И вместо брюк гладких – весла, гребущие сумраком
Фонарями, стоящими падально, жабрами дышащим транспортом
Дальше – прочерк, строка банкомата матерна
Ребра паркета комнат, поставлены боком
Скользко ходить, думать, борт опрокинут полдней
Юбка ещё колышется, но звон колокольный прожит
Как не одевайся в черное, свет упирается в спину
Стволами насильников или охранников
Что то же и - одно, что сжимает её до пыли
Можно плыть, слезы глотая, рисуя на них плавсредства:
Семью, смену одежд, работу, обувь ноги перебирающую
Белый живот опережает всегда на пол шага, на пол
Чтобы глядеть ребенком, за её спину заглядывающимся
Вся жизнь - насквозь, чулки неряшливо скомканы
Их нечем набить, время ходит беcпятое
Передвигается на авто, набитых ущельем гортанным
Что же воткнуть в салат улиц, чтоб горло их захлебнулось?
Жующее ли, говорящее. Это тоже и одно
Равенства знак поставлен, чтоб каждая ночь внутрь пялилась
Не дожидаясь отклика, эха, молитвы падчерной
Паранджой кладбища ресницы намертво клеющей
Крепнешь надгробием, затылком перед наездником
Моллюска вокруг волны развесишь стирано
Чтобы зренье пустынь от тины твоей бы выкипело
Январь 2011
Сизо
Нос может кричать. Зубы опрокидывают голову
Холодное мясо между скользит. Толку мало.
Не натереть. Море не поднимается в обуви
Оно опускается там, где дольше всего стоял
Ожидание номера. Отслаивающаяся одежда
Разоренные новостройки. Слепой череп протыкает себе глазницы
Она в сандалиях снега на босу ногу. Колко и сизо.
Санки обиты железом. Твердый наперсток сзади
Пальцами в глотке шевелит. Не выпить.
Так и идет, аки посуху. О нее надорвался
Кровь запекается. Можешь готовить завтрак.
Каждое утро на свежей и разной крови
Кровлей широкой спрятанный слабый запах
Скользи на рыбьих костях распавшейся фигуристки
На фрагменты того хрусталя, что застыл в сервантах
Крепконогих родителей, на свадьбе не выпить
Ни повыть не пришлось. Воздуха клыки ли капканы?
Меня завтра съедят вывески гомосексуалистов
Тебя хамы оклеют наклейками путешествий
Каждый сантиметр твоей кожи, сделав картой
Чтоб никому не маячить, чтоб столбы не росли бы
Чтобы дружили в кроватях двуполые пятки
Гладить друг друга спинам, как киты о льдины
Февраль 2011
Зелень
Ты смотришь, как вещи слипаются
Как яйцо скорлупой жмурится
Как твоя мясо называется твоим телом
И ничего, как не надувайся, не курится
Колени горчат, гладко кладутся ступени
Стены, с которыми ты живешь, днями потом крадутся
Крупнее тебя самый ничтожный мусор
Сиренью мать называет кусты, под твоими глазами так же
Вилки, которыми ешь, пальцы твои сжимают
Люди тебя не запоминают, но помнят, потом кивают
«Здесь был мальчик» - замечательнейшее место
Над которым не растут деревья
Под которым растет трава, валяются перья
Собаки бегают на фоне многоэтажек и лают
Звуки транспорта – тоже транспорт, движенье тает
Взгляд твой свежемытый отражается в окнах
Вещи, которые в тебя одеваются, тонут
Пыль на тебя не ложится
Время не ловит на живца или девочку – не разберешь
Ногти твои царапают воздух стеклянный
Расписание твоей крови, текущей прямо
Прозрачнее расписания электричек
Чтобы губы твои открыть – нет еще этих скрипок, отмычек
Мама в тебя спички засунула и потеряла
Она скоро умрет, ляжет без одеяла
Но никто еще не знает об этом
Зверь живой, слепнет в множестве клеток
Под номерами школ, паспортов и данных
Различных, разваливающиеся диваны
Не выдерживают сон поколений трудный
В небе на нитках болтаются сморщенные минуты
Как после праздника стыдно
А старухи плетут и плетут свою пряжу
Не ляжет никто на них, их не обхватит ляжек
Их холодная месть в шерсть зато будет одета
И задушит тебя, дорогой, на кладбище теплым летом
Апрель 2011
Апсида
Говоришь ей слова, думаешь о них
А потом в нее утыкаешься, как в тыльную
Сторону своих рук, не поднимаемую
Ищущую гладь, вытекающую навзничь
В сторону бессилия ткущуюся
Носить и носить мокрое
Полотнище пораженья
Голым платьем ее долбиться
Охватывая стволов парки
Чтобы дольше шла просека
Протезом скрипок играя
Словами в горле уша
Красящими убийств азарт
Где мокрая голова, словно камень сына
Могильный, сладковещательный
Леденец вороненый
Клюв окон разинь
Сырные стены домов падающих в лисье
Подающих на бедность старухам
Мелко-мелко натерты морщины
Чтоб нежность впустую впустить
Говоришь ей слова вхолостую
Шаги не заправить, рубашку как
Речь, съеденная поцелуями
Не ловит мышей
Кожи изнанка пишет тебе письмо
Про то, как тебя ждут
А ты все тянешь и тянешь
Думаешь не прийти, наконец
Черный камина прорубь
Жгутом свивается дым
Свинцом окликающий мять
Скорлупу разъедающий дней
Всех съедают углы
Крылья сложив
Прошедшего мимо и над
Угли глотают змей
И мутно в стекле
А хули?
В сентябре глохнуть раздольней
Будто эхо словил в стопку
Столько слов говорил, надеясь
Переписать устно
Плоть ее судорожно
Сурдопереводя
На сухое касание
Белый спирт
Дверной глазок влажный
Неоднократно
С деревом говорит двери
О лесе, о том, что там шорох
Забивший так щели
Что не войти
Единожды не пропав
Адрес руин оставляя зданьям
Сентябрь 2011