Денис Козловцев
После разгрома
ПОСЛЕ РАЗГРОМА
Я был разбит в упорнейшем бою,
чему свидетелями были
театр, дом-музей,
канализационный люк,
асфальт - весь в трещинах
у тонкой серой линии бордюра,
и водосточная труба,
и белый флаг сирени,
и толпы вшивых пленных
и вороньё над полем
и хохот мародёров
и запах разложения
и унизительную милость победителя -
я от тебя, моя Полтава, Ватерлоо, Азенкур,
как счастье, принимаю
и начинаю партизанскую войну.
СЕВЕР
Севером пахнет.
Грибами.
Замерло солнце над морем
заката сегодня не будет
и чайки устанут кричать
я снова проснусь среди ночи
и вспомню, как рыжие дети
глядят на меня - чужака
и может быть, годы спустя
каждый из них будет помнить
как незнакомец ладонью
потрогал сонные волны
и, поднеся к лицу руку,
вдруг улыбнулся
Севером пахнет.
Солёным.
ржавый лишайник на камне
как отпечаток зари
которой сегодня не будет
и завтра не будет, и после
кудрявые полосы водоросли
велосипеды в траве
Севером пахнет.
Брусникой.
и щурятся дети на солнце -
оно здесь такой же чужак.
БЕЛОЕ МОРЕ
Идти сквозь лес
и слышать шум прибоя:
за чащей - море
за чащей - море
белое, как ночь
и километры до того, как я усну
и километры до того, как я усну
но я желаю,
чтоб не было конца дороге -
я где-то далеко
за чащей - море
за чащей - море
белое, как ночь
ПРОЩАНИЕ
Я перестал смотреть тебе в глаза -
ведь я бежал из плена
и скрылся от погони,
и я теперь один в степи,
я зябну
прости, я воровал твой воздух,
но я теперь один в степи
и ветер не тревожит мой костёр,
и между мной и ночью - никого,
вся степь - передо мной.
АВГУСТ
когда на голове отца
впервые замечаешь седину
ты узнаёшь о том, что завершилось детство
ты видишь золотую прядь в листве берёзы
которая всем видом говорит
что вот прошло и лето