Федор Бусов
Некоторые новые стихи
***
Пастырь, дудою движение вод осторожно
чистых, текущих меж ив отрази и сигналом
медным – ручья кожуру, каменистые кости
скрывшую, жамкни –
мрамор истерзанных бедер, костей почерневших,
вскрытого банкою лона Лукреций и Сцевол,
Регулов, долгом пронзенных, разбитый в осколки,
рядом раскидан.
кони, сотрясши треножник из бранной корысти
слитый, что сбросил в потоке раскосый владыка –
битв конвективной фунчозы рассыпавши злато,
ряской покрылись.
Звёздною сыпью болезнь на печальном зерцале
выйдет, когда под напев осциллирует мерно
рыбье ребро и малиновой выросты плоти
в консульской тоге.
***
Пораздумай: под барочной фанерой
комода с маршальски обагренным усом
трупик мыши
подраздутый.
Над флюгером
птицы красная глина застыла в свисток
железка ветра ветви
обрубает.
Герметично
куски мозгового студня
в дупле изумрудной попоной
устланы – смекни-ка, Пегаса
кормчий.
***
Точеная с щёлками –
быстро мокрицы снуют –
балясина беседки в саду –
затылок пророс колосками.
Под палевым волосом
энцефалит осядет
в сосен сонме сребробородом
на круглом холме.
Раковин спирали
вплющенные в гексагональные
сформованные протерозоем
друзы – жил развилки,
на тропах смолистых
месяцем ногтя
вжатые в темя
клещей спины.
***
Дария прядает конь малахитовым ухом,
гнется измокший пергамен. У края оврага
серый слетает плюмаж. Никнет сизое знамя
при Гавгамелах.
Плющится глаз от косого дождя, утаивша
марево всадников вкупе с покинутой рощей.
Скифскими кликами хриплыми выси раздрались,
влажные крупы
войлоком таволги крытые через меандры
плавно скользят на восток, и с блядями обозы
в дыме и гомоне сребродоспешных жующих
пыль гиппокампов –
феррогемоглобина порфировый вечер
царский висок обнимает под медною каской,
рана слепляет седины базальтовой коркой,
следом от стали –
кольца хвостов убегающих на конвективных
саблях дамасских, небесным оксидом разящих
легких извивы и мозга жемчужную кладку
варвара-перса.
Рёбра кальцит волосами хвоста обвивает
конского, косо струясь по холмам и изгибам,
палевой кожей пергамской наказа царева
скрученным туго –
чад от костров на границе старинного леса,
ходят медведи под мутно сребрящимся сводом,
конницы лязг гнутобедрую гонит дриаду
внутрь государства,
бычий топорщится глаз на столпе, каменея,
ил, что разогнан копытами в небе немирном,
взвившись, улегся песчаником балок дворцовых
над головою.
***
Знойные роботы – баронессы вышли из тоннелей,
мертвые корни кипящие воды ласково согрели,
трубы стволов в рощах направлены на котёл собора,
краски ноги дриад окружают на голых просторах.
Утки чертят облако газоразрядной десницей,
в кронах железной коронкой стоит и синица,
агнец в ручей пивных банок глядит Нарциссом,
тихие туфельки погибших детей порхают вибриссой.
Бормотание капителей от пруда отскочило,
крошечный муравей оглянулся, неся кусочек спила,
лапа черноухого пса сминает вечернюю траву
сквозь поле и сквозь спираль в темном рву.
Гудит трансформатор под синим глазетом ночным,
трубок странников-геодезистов курится дым.
***
Моя молодость облезла портвейна порфирой,
атласом кресел, молотом, серпом,
политической картой пожухлого мира,
трепещущей на кронштейне в доме пустом.
О, лавр набекрень надетый, мокрые кони,
небесной нитью вены вьются, и вата
бороды, обмерзая, хрустит под рукой от погони,
желтым глазом из аркбутанов лесных хитровато
кто глядит – волк? Разбросали яшмы
на пригорке. Глаза инсультных генсеков
пятки, щиколки дразнят. Крабом на пряжке
капилляра извив прикрывает дремотное веко.
Мой тигренок елозит спиною о черные пальмы,
охру лапищей мягкой тихонько давя.
Мы купили комплект югославский двуспальный,
шар правосудия багровеет, дивя
лепрекона, в матово-жёлтых ногтях зерцало
везущего в экипаже с буклями в проблесках сала
сквозь вержеры, равнины, овраги и понтюзо,
замок, реку, плацкарты, СИЗО.