Юлия Тишковская
до отбоя
До отбоя
(сборник стихов)
Дом крика
А ведь
автомобильной сигнализации
никогда не бывает скучно.
Она
строит дом
каждый раз,
как кто-то
неосторожно проходит возле.
И даже когда падает снег.
И я хотела бы зайти туда.
Но салфеточная снежинка на моем окне
еще не умерла.
Значит, рано.
А если я спрошу тебя:
«Понимаешь, почему мне туда так нужно?», -
ты закроешь глаза,
чтобы не отвечать,
и будешь пальцем рисовать на стекле
улыбающегося человечка.
Ночью.
Ночью
его улыбка скользнет вверх,
распахнув форточку,
и снежинка,
чтоб никогда не умирать,
выпрыгнет на машину.
… а кто-то похожий на меня
проснется
в
Доме Крика…
январь 2003 г.
Проводами
Протяну проводами
свою самую странную песню.
Какой закон действует
на время, погруженное в плесень?
Какой чертик выскользнет
из-под крышки черепной коробки?
Неловкими выстрелами
убиваю
мысли
в ярких конфетных обертках.
Я начинаю производить в уме
утомительнейшие вычисления.
Аккуратные столбики.
Баланс. Прибавь-отними.
Но
красиво сходить с ума –
прерогатива гениев.
И это явно – не мы.
Придумать
свой мир,
свой язык,
свои правила
и,
погрузившись в туман,
больше не чувствовать стен.
Только
пропавшие без вести
неожиданно вылезают из
закоулков души,
чтобы спросить: зачем?
И все-таки:
натяну проводами
свою самую лучшую песню!
Ничего не подействует
на время, погруженное в плесень.
И какой бы не выскользнул
чертик из-под крышки коробки –
все равно мне не хватит выстрелов,
чтобы сорвать
все
яркие обертки…
февраль 2003 г.
По стенкам
шагнула с освещенной стороны луны в тень
начинается головокружением
заканчивается…
как сделать, чтоб никто не пострадал?
война без жертв
война без героев
все смотрят на солнце и падают, уткнувшись в землю
все смотрят на землю и засыпают, уткнувшись в солнце
пузырьки пива по стенкам души –
хороним осень
ты дай мне руку – раскрасим мир
в цвета, которых не бывает
в цвета, которые не воспринимает глаз человека
их просто нет
но это еще ничего не значит
слышишь?
проведи ко мне телефон нервным отростком
я буду отвечать на твои вопросы
я отвечу на все твои вопросы
даже если ты ничего не спросишь
лестница в небо –
шатается двадцать пятая перекладина
война без войны
никто не смотрит
уткнувшись в землю, трудно ее увидеть
просыпаемся заново
на третьей стороне луны
на самом дне реки, впадающей в солнце
февраль 2003 г.
До отбоя
Ожидание – мусорными пакетами.
Составь список – что нам нужно.
Берем только самое необходимое.
Контрольный вес.
Издалека – долго.
Отмечены одной колючей проволокой.
Отправь мне почтовую карточку.
Уведомление, что ты все понял,
как надо.
Суперглупость и гиперотвага
жить здесь
по принципам маркиза де Сада.
Но это не наш формат.
Слушай,
как я думаю:
точки-тире.
Без остановки
работа мысли.
Неудавшийся эксперимент.
Сэллинеквойя.
Объект вышел из-под контроля.
Расчитайтесь по двое.
Самое главное – вычислить время отбоя.
В лужах –
искаженные плоскости.
Господи…
Пошло что-то не так.
Ты чувствуешь?
Что-то не так!
Объект слишком опасен,
он знает так много.
Узнаем по шраму на голове –
опознавательный знак.
Идентификация полная.
Время
тарана
ворот
этого города.
Зуммер.
Ты тоже когда-нибудь умер.
Я выключаюсь.
Отбой?
Сэллинеквойя.
Мест нет, придется стоя.
Доживем до… сегодня двадцать второе.
Самое главное – не заснуть до отбоя.
Работаем без перерыва.
Яростно красим черные дыры
белым
до обрыва
магнитофонной ленты.
И это – приказ.
Ворота города давно растоптаны.
Нескончаемые аплодисменты…
Эй!
Кто будет любить тебя прямо сейчас?
Кто тебе верит прямо сейчас?
Место, где нет нас,
место, где нет нас,
нет
нас
нет
нас
к сожалению,
есть.
февраль 2003 г.
Когда закончится
Так надо.
Когда закончится пиво,
десятый белый кролик убежит из клетки.
Исключительно редкий
вид
все равно убежит,
когда закончится пиво.
Линия жизни –
криво
пунктиром
от сетки до сетки,
и в каждой тебя нет, и
кое-что объяснить просто некому.
Если каждому дать по лету, а
себе – запах зимнего ветра…
На горе не смотри сверху
на то, что осталось
от
самого
крайнего
центра.
Хочешь, я покажу тебе – stand up! –
в уголке музейного стенда
есть наши следы.
Мы –
невыносимые абитуриенты
института
убивающих страшные сны.
Не спи!
Ведь мы оба –
пока без дипломов,
которые, в сущности, никому не нужны.
Держи меня за руку крепко.
Так надо
в моем мире.
Я знаю.
Последний белый кролик сломает клетку.
Когда закончится пиво.
февраль 2003 г.
Сборник малобюджетных стихов «Какие радости?!»
Вереница
Он словами горит
и
взрывается.
Он ночами не спит, -
разливается
по подушкам,
по душам,
по каждым пространствам пустым.
И они на глазах
наполняются.
Что не стоит имен –
называется.
И летит
раскаленною палицей
спетое им,
свитое им –
становится сразу
твоим,
становится сразу
моим,
окружает как нимб
из горящих ракет,
из раскрывшихся снов,
улетает в весеннее небо
стайкой белых слонов,
самолетом израненных век.
Ты не жадничай, слышишь.
Ты ведь должен всегда быть готов
постоянно бросать нам под ноги
лепестки этих слов.
И ты счастлив,
ты счастлив
жить так,
жить под запах шагов,
подставляя ладони
листом перелетных газет
в этот дождь без начала
из распахнутых настежь голов.
Слишком сильно хотел
слишком мало –
не успел.
Подсчитаем итог:
исключительный саван,
память тел
и
венок из дорог.
А иначе – не стоит, слышишь!
А иначе
он, к счастью, не мог.
Пусть поплачут…
Вот и ночь.
Ты не спи!
Ведь
кто-то
ждет…
декабрь-январь 2003 г.
Хоть что-нибудь
(В.)
Когда не знаешь, что сказать,
просто забудь, что у тебя есть рот.
Просто забудь, что у тебя есть еще,
кроме
этого желания говорить
эти заведомо проигрышные слова.
Ты проиграешь, если их скажешь.
А если смолчишь,
никогда не выиграешь.
Просто
зарегистрируй их пожизненно
где-то в том месте, куда –
если бежать –
ударяется крестик.
Это самое лучшее.
«Это самое лучшее», -
говорю я вторую неделю,
забыв, что у меня есть рот,
забыв, что у меня есть еще,
кроме этого желания говорить
говорить тебе
хоть что-нибудь
хоть что-нибудь
хоть что-нибудь…
декабрь 2002 г.
Квадратные плитки
Квадратные плитки пола.
И я не должна наступать на трещины.
Ведь что-то случится тогда.
Что-то случится…
Ты знаешь, чего мне хочется?
Слышишь!
Выложи из моих желаний линию.
Пусть она будет длинная-длинная.
Самая длинная.
И пусть никто никогда не увидит,
как она кончится,
чем она кончится…
январь 2003 г.
Шкаф
Ты мне предскажешь погоду,
голову к небу задрав?
Слушай…
Или как хочешь…
Впрочем…
Однажды ночью
меня заперли в шкаф.
Просто так.
Я сначала
так громко стучала
и кричала.
А потом закрыла глаза.
Нет, не умерла. –
Замолчала.
А запах старой одежды
смешался с привкусом пыли.
Конечно.
Какая удачная шутка!
Но отпереть-то
забыли…
Каково экземплярам гербария
в тесной книге как в душном зале?
Слышишь?
Я со всеми так разговариваю.
Вот только не вылезаю…
По платью спускается клещ…
В бреду энцефалита
дай
всякому времени
срок истечь.
Ведь всякая дверь –
открыта,
если ты хочешь…
Так
что ж ты предскажешь на завтра,
голову к небу задрав?
Впрочем, какая разница…
Мне ли думать о сладком?
Знаешь, моя погода –
шкаф.
январь 2003 г.
Заблудившись
Заблудившись в темном лесу.
не верь запаху сосновых игл.
Он не поможет тебе.
Разве что разбудит голод.
Но ты возьми его с собой, дорога длинная.
Дорога долгая.
Заблудившись в темном лесу,
не верь голосу ночной птицы.
Он не поможет тебе.
Разве что станет страшнее.
Но ты возьми его с собой, дорога долгая.
Дорога длинная.
И время в пути – страшная тайна.
Заблудившись в темном лесу,
не верь даже маленьким светлячкам.
Они не смогут помочь тебе.
Только высветят твое одиночество.
Но ты собери их в ладошку и возьми с собой.
Должен же быть хоть кому-то нужен их свет.
Заблудившись в темном лесу,
закрой глаза под запах сосновых игл.
Под голос ночной птицы.
Под ласковый свет светлячков.
Никто не поможет тебе.
Никто никогда не поможет тебе
на этой такой длинной и такой одинокой дороге.
Но ты спи.
Спи и набирайся сил.
Спи и никогда не думай про это,
но всегда помни.
Никогда не думай,
но всегда помни.
Никогда не думай,
но всегда помни…
Ты просыпаешься в своей кровати от криков будильника, запаха его одеколона и слабого света из-за двери…
Заблудившись…
январь 2003 г.