Юлия Тишковская
холодное время L
Холодное время L
(поэма)
1. Пришла повестка –
призваны к ответу
за срыв
Воздушных Линий Электропередач.
Я знаю,
что мы сделали
прошлым летом,
и это
пока еще не перестало значить.
2. Иван-царевич
в поисках философского камня
становится егерем. –
любое зверье пригодится!
Пусть отдаст мне стрелу,
а там я
исправлю
двойку на единицу.
Плавно,
не веря в закрытые ставни,
наступают
лягушачие дни.
На подступах к городу,
откуда плывет корм всякий, -
ведут подрывную работу
лягушки с лицом собак, и
каждая – это царевна.
В сердце – миллиметр стрелы.
Открываем новые земли
старые
мы.
3. Если где-то человек попал
пальцем в глаз небу,
а потом испугался,
стал прежним,
на лету открыл другую книжку –
я сижу недалеко.
Я все вижу.
С моего забора
открывается вид дивный,
места, куда лапы лягушек
случайно не доходили.
Но, естественно, всюду бывали
перелетные птицы.
Мы как реки –
ищем, куда нам влиться.
Ведь
маленькое впадает в большое,
а большое – в реку.
Электрическими елками,
подобием человека –
по облакам,
по воде.
Как дом подводится к свету
и где
он?
4. Экстренная связь с машинистом –
усталым Иваном-царевичем.
Эй, оглянись-ка
на тех, кому делать нечего,
на то, чего ты не сделал.
В кармане смята повестка.
Единственно верный шаг?
Плот наскочил на берег, -
мы приехали.
Выпьем на брудершафт?
5. Моя лягушонка
живет в коробчонке.
Считает убытки,
щелкает счетами:
раз Иван,
два Иван,
три Иван.
Мы в расчете
6. Песня лягушки:
У моего любимого –
волшебные ушки –
чтобы приливы-отливы слушать,
а, обнаружив
«спасите души», -
их затыкать.
Он ими кивает,
кивает
и наизусть знает
все, что я рассказываю
нам с вами
7. Кулаки тянутся через дорогу. –
Это за нами.
Модернизация жизни –
короткими очередями,
перебежками
от окопа к окопу.
Три лягушачьих орешка:
норкасемьяработа.
Память о прожитых путешествиях
не напечет голову.
К черту купальные шапки!
Плывущее по течению
уходит всегда на сторону, -
моей неудавшейся взяткой.
Колышется стекло оконное
трансформаторных будок.
После земли, -
спроси меня, -
кем
мы
будем?
8. А что мы хотим узнать?
Что именно?
Тихо плывущими
сегодня быть прибыльно;
одной из шин грузовика
чертить линию
и верить в свет гаражей.
Бездна
больных гриппами.
Все включено.
Спокойно люби меня.
Иван-царевич – по лезвию бритвы.
Вблизи оказался –
Кащей.
9. Удовольствие от теплого душа
не заменит гордость
за наличие мужа,
не заменит вкусной еды.
И выпить чтоб, и потрахаться –
до соседского визга, -
чтоб все слышали –
мы – живые,
и дерьма у нас – полные миски.
Мы меняем квартиры-вывески, -
уже некуда ставить!
Мы хотим самую бОльшую
элитную дорогую жилплощадь
и горшок
цвета мая,
отбивающий запах
угоревшей резины.
Только в каждом повороте трамвая
я гляжу на сбитых собак.
Жертву скоростного режима –
в отдельную палату.
Да уж. На хрен нам
новые войны.
Сдохнем спокойными
за отдельную плату.
По-и-эту-сторонние
контрабандисты.
Ну чего ты ругаешься матом?
Душ ведь скоро
освободится.
10. Словно боясь нарушить строй,
что само по себе –
славно,
лягушки-царевны, возвращаясь домой,
позабудут раскрыть ставни.
Инициатива
ночных ларьков.
Заоконная накипь.
Квакаем,
квакаем
все тем же лаем собаки,
покрываясь от страха
лягушачею кожей.
Мы всегда только квакаем,
а ничего сделать
не можем.
И уходим на запад
в бабочек превращаться
курам насмерть.
Океан
никуда не вливается.
Прогрессирует в насморк
пришла повестка:
вы – призваны!
вынули – и бежать.
провожали как плакали.
плакали как провожали.
лягушачьими лапками –
белый платок.
жаль.
январь 2004 г.
Ищу работу
(рассказ)
Я ищу работу. Любимый человек позвонит мне завтра. Потому что вторник. Завтра вторник. А сегодня еще понедельник, и я ищу работу. В пятницу я позвонила в одну компанию по газетному телефону, и меня записали на собеседование. Рассказали, как до них добраться. Метро. Потом троллейбусы – номер и номер, всего две штуки. Они редко ходят. Высокий серый забор. Вдоль. До указателя «Северный город». Вообще-то мышление у меня стандартное, и Северный город – это всегда Питер. Наверное, я получу эту работу. Женская логика – не мужское это дело. Потом проходная. И там мне выписывают временный пропуск. По паспорту. Очень милая женщина. Она не спрашивает, зачем я иду. У нее деловой вид. Она на работе. А я еще нет, и поэтому поворачиваю направо, дойдя до упора, - все, как сказали. Где-то тут должен быть ярко-синий козырек. Синий – хороший цвет. Он добрый. Поэтому я рада. А вот красный – не добрый. Фиг его знает, почему. Но это – так. Наверное, я получу эту работу. Теперь – на второй этаж. Еду на лифте. Вот они, сотрудники, рядом. Замкнутое пространство как-то сближает. Будущие сослуживцы. Возможно, возможно. Северный город и ярко-синий козырек. Все может быть. Ждем. Нас пятеро. Всем раздаются анкеты. Дипломы, трудовые – аккуратной стопочкой. Пишем. Вопросы. Обычные. Ручка блеклая. Надо бы другую брать. В следующий раз. Чтоб писать красиво. Когда пишешь красиво, становишься уверенней. Пошли тесты. Ваше хобби. Что вы цените в людях. Блин. Ну вот, начинается. «Почему вы лучше любого другого кандидата на эту должность?» Правила нарушаются. Так-так.
У меня поднимается температура. Я вообще-то болею гриппом. Сегодня. Заполняю быстрее всех, несмотря на ручку. Прохожу. Да-да, вы заполнили, замечательно. РГПУ им. Герцена? Где это? А, в Санкт-Петербурге. Очень хорошо. А почему вы переехали в Москву? Ах, да. Ясно. Начальство будет смотреть. Все ваши анкеты. Отбирать из. Мы вам позвоним. Сами не звоните.
Почему вы лучше любого другого кандидата на эту должность? «Нипочему», - читает директор.
Выхожу за дверь ярко-синего козырька. Все-таки синий – это хороший цвет. Еще желтый. А у меня – черная куртка. Черный рюкзак. На ярко-синем козырьке – вчерашний снег. Видно издали. Если оглянуться. Такого серого цвета. Завтра вторник. Я счастлива. Никогда не буду здесь работать.
январь 2004 г.