Юлия Тишковская
гиперболоид
Гиперболоид
(сборник стихов)
no animals tested
Бумагоизделия
нас окружили.
Ты будешь сдаваться?
Предпочитаешь резиновые?
Помилуйте!
Люди-товарищи-братцы!
Ах, спроектируем
гидросмертельную ванну,
чтобы пускать пузыри.
Помолимся кранам.
Может, простят они нам
эксперименты
над
собственными людьми
январь 2004 г.
Без углов
(av)
Длинные пряди деревьев –
на твоем лбу.
Мой самый-самый хороший.
Поворачиваюсь ладонью,
тихонько
жду,
исчерпываясь всеми возможностями.
Ты –
моя тетрадь
для записи снов.
Дожили.
Исчезающий год –
между строк.
Словно «Боже ж ты мой».
Построили мир
без углов.
Чтоб избежать наказания?
Знали ли
правильно?
Успеть заблудиться вовремя.
Упасть замертво.
Момент подвига?
Пожать плечами, и вот –
приспособление
для
приспособленных.
Счастливобольные
ОляЯло.
январь 2004 г.
Гиперболоид
Все гениальное –
просто
еда обыкновенных людей.
Принудительные колхозы.
Любовь и
картошки.
В новом квартале текущего года –
без очередей
на нас.
Золотые прииски –
рождение олова.
Место для пробы –
печатью на лбу.
Клей
осторожно
искры из глаз.
Срок моей годности
да не истечет вовеки.
Да не превысит
срок ожидания
самого главного поезда.
Бесчеловечные
человеки.
Деликатесы
под маркой совести.
Под одеялом – сердце.
Ценной безделицей,
основанием для ареста,
лифтом
в здании без подъезда,
условием всех ночей, -
я появляюсь
на твоих горизонтах
солнышком Ильича.
Больше не будешь
бояться холода
ни на час.
Очаг
был нарисован бездровным,
но в самом деле
погас.
Буратино!
Высунь свой носик
за пределы
астрального тела!
Вот и узнаешь,
где тебя носит
и в чем дело.
Буратинка,
букварь – за куртку
выдали в пункте обмена.
Папа Карло
замерз жутко.
Не время ли жечь полено?
По клеенчатым
по коленкам
траурной лентой –
страх.
Вот и прочтите,
в чем дело,
на опечатанных
лбах
январь 2004 г.
Последний из
Кончился телевизор.
Перегорели пробки.
Выпущен джинн.
А поцелуем-визой
лоб до морщин промок, и
снова чувствую локоть
сквозь вереницу спин.
Взяли бы кассу,
если б не опыт.
Из параллельного класса –
как из другого мира.
Мышеловки –
в поисках сыра.
Дырки –
в поисках пули.
Было бы чем –
рискнули.
Взяли бы на работу.
Вот он, -
блокадной трассой
на перекрестке зим
чудом как оказался,
спасся
из-под руин
новостроек.
Зарегистрирован и
спокоен.
Не остановят.
Где им.
Кончились новости.
Антипрограммные вести.
Стало ли легче?
Взвесьте.
Бесплатно –
до десяти килограмм.
Коршуны мусорных баков –
в атаку.
Последний
из многих
канул
февраль 2004 г.
Эпистолярно
Тряхнешь телом, -
прозрачным и белым
пластмассовой ручки, -
чтоб побежали чернила
быстрее-быстрее
по венам-трубочкам,
временным пережиткам, -
искать
золотую жилку.
Будешь мотив
надавливать
стонущий,
чтоб слова вышивала.
Сжиматься,
ложиться спать, -
между строчками
так
воздуха мало,
что выкричать,
выпилить
шариковой дешевой
все, что в тебе –
не хватит
самой белой
и самой большой
бумажной
тетрадокровати.
Храни же всех,
обреченных втискиваться
в гербарии снов трепетных,
чтобы потом
их назвали
письмами
и молча казнили
штемпелем.
февраль 2004 г.
Ольке
Такая яичница вкусная,
а ест плохо.
В нее положила все,
что нашла дома.
А сверху порезала тоненько
спокойного сыра.
Чтоб он растекся.
Чтоб усыпил ее.
И ей снились одни
солнца
с нескончаемой дугой-улыбкой,
где не кашляют вовсе,
не теребят колготную дырку, -
свято место.
Где
карандашно
на дверном косяке –
запрещение
показывать рост.
Не становиться
взрослой
как не бывать врозь
февраль 2004 г.
По силам
Новогодняя распродажа в марте.
Купила свитер –
все время как будто мятый.
Поеду в метро, -
сегодня его надену.
Ведь им все равно,
никто не поймет,
в чем дело.
Складки,
вмятины
и поперечные полосы.
И не отдать его.
И не бросить.
Будто какой-то символ.
Словно за уши тянут.
Каждому – да по силам.
Ну, давай, одевай его.
Из поголовия –
в поколение.
Получается, что обязаны.
Да бесценен он,
ежели кем-то связан.
Люди начали возвращаться.
Люди начали жить, как прежде:
распродажей
«а как же иначе»
за рукотворное
«незачем».
февраль 2004 г.
Норм
Норм –
это такой зверек.
Он кусается,
гостит в письмах
и хочет забиться в норку.
И все,
что изрек,
превращается
в твои мысли
и оседает надолго.
Он питается, -
черт возьми!, -
нашими
невкусными днями.
А самое страшное –
хочет, чтоб мы
их полюбили сами.
А мы же –
такие старательные.
Каждый день
помечаем крестиком.
Весело и
внимательно.
Будто бы нам интересно
это
простое
занятие.
Норм стремительно
набирает вес.
Ни хорошо, ни плохо.
Антидействие.
Бензиновый стресс
без
подвоха.
Было так много преступлений
по отношению мирных граждан.
Норм утвердил изменения
в рамки закона
для каждого.
День сегодняшний.
Вкус вчерашний.
Не угодно ли сверить?
Твоя страница домашняя –
норм.
Только нормативная лексика.
Страшно.
Норм – очень милый зверек.
При виде знакомых
достаем из кармана.
Кто еще?
Берем, берем!
Нетающая
реактивная
манна
для левых и
правых.
Серый король
никогда не устанет
править нами.
Верноподданным,
верноподдатым,
крайним –
здоровым завтраком –
утренний выпад.
Норм.
Хранитель жизненных форм.
Приятного аппетита.
февраль-март 2004 г.