Станислав Бельский
Из цикла Сквозь тусклое стекло
* * *
мореет твоя улыбка
целиком но без чёткости
пифагорейских мельниц
поджигает маяк
затерянный во времени
словно в траве прибрежной
исчерпывает гладкость рыб —
до шёлка
находит метро суровое
а после метро озорное
под нашим слишком многое
обещавшим союзом
* * *
интонация позволяет девочке на роликах
катиться долго, без остановок –
поди догони. черепаха переступает
через игральные кости
ахиллес разучивает сонату
трение предметов о поверхность
присвоение им номеров: самый стойкий
должен преодолеть четыре ступени
* * *
разрезаешь корешок книги
словно играешь с праздничным светом
соединяющим нас наизнанку
так толкаешь узкое горлышко
будто знаешь в каких снегах
пробегает мимо любви медальон роста
что подаришь экзаменатору?
заполненную грубостью бутылку?
обновлённый порядок (у/и)гольного бытия?
текущее по усталой земле усталое небо?
* * *
опоздать словно клеймо
на иконе филонова
целовать маятник бедра твоего
(жажду его утолять пристало
владельцам рассветных гарпий)
время нами вдовеет
сокращая ракурс как поле
с выцветшими стеблями
впечатывая мокрые звуки —
не зачтётся, совсем
* * *
спускались в гавань по лестнице
где праздновали слепые пятна
со стремительностью ландшафтной мели
спорили с предательской деталью слишком
определённой чтобы разменять её
на полное собрание погрешностей
незаметно падали духом
и поднимались и заново падали
со щекочущим удовольствием
* * *
всё время барахлит
проворачивается вхолостую
бесшумная дверь
отделяющая цвет от белизны
все планы улетают к чёрту словно скелет
нарисованный на твоей груди
фиолетовым газовщиком
тем временем с нами созваниваются
юные перевозчики магния
вот где завидное постоянство
сочетается с незавидным везением —
в песке
ничего кроме цифр не исцеляющем
* * *
кровля смеха
пытается быть чем-то более резким
чем отрывок из
старшей подруги
с выпадающим насветло глазомером
стал нуждаться в балласте
тот кто жил с шерстяной плотиной
смещался, смущался в рассосанном хлебе
будто кларнет без мотора
тень от
грубо упавшего имени
(обновляется) —
сохранилась
на грохочущем пиджаке
* * *
пусть слёзы
какие-то новые
посольской матрицы
и пуговицы, пролизанные ветром
пусть близостью ручной
обласкан
проволочный смех
ранит окружности
не хуже
чем звуки
из островерхого здания
* * *
возвращение к усохшему дому
— ещё одному скопившемуся
и отвергнутому «я» —
(слишком жёлтый камень
испортят, пририсовав усы
адвокаты минут — стрелы)
прозрачные предметы уходят
и начинается пьянство
пыли наторевшей в движениях
и почты сухой
рыба чудится по краю
классического сюжета
вычитывает
верхушку дня
четвёртый этаж, родина круга
— та же память, нанизанная
на холстяные бреши
задача, отчёркнутая
дыханием:
нарушить забытый материал
светом лампочки
с выжженным дном
сдвигается занавес
и кинозал
всё уменьшается
* * *
обнаруживаешь
что в напряжённом шорохе
нет места
кривизнам холодных
форм с выпущен-
ными на (тюремную) прогулку огрехами
/висишь как алфавит
на раненом заборе/
в свете сказанного в сторону
вопросы уже вопросы
иногородние замечания
вода без года и
всё скользит