Павел Настин
[schillerstr.]
Любви и смерти скрытая реклама
И. Белов
1
пора бы уже скопировать документы
сменить тему уколоть но-шпу поменять памперс
уколоть трамадол принять валокордин
сменить тему жить забыть как живут
жить дальше в стену в розетку в штукатурку
забыть как живут сменить тему
отдышать оконные стекла отстирать пятна
следить за температурой переложить книги
манхейм будет сверху а бубер снизу я не знаю
отходят фрагменты слизистой я не знаю
отходят посмотрим как будет завтра
ни малейшего изъяна не видеть в глине
нью-эйдж в репродукторах на цветковском
вероятно вплоть до самого воскресения мертвых
забыть как живут жить дальше в стену в штукатурку
кулаки липовые разожмутся пальцы шарлоттенбурга
растопырятся а куда им еще деваться трамваи ходят
и стоят обрезанные деревья ходят трамваи
стоят покосившиеся бахчисараи покрывают
шарлоттенбург новым невиданным покрывалом
было мало а стало но разжимаются посмотри липьи пальцы
и озерные чайки надо всем гранитом летают
просят хлеба кричат на ту сторону при артобстреле
лейтенанту катину намекают
а что ему так лежать это просто же черный мрамор
просто перепиши возьми инструмент и перепиши
только сперва возьми если возьмешь если сумеешь взять
стерли готический засекли кириллицу в шестьдесят первом
в восемьдесят седьмом уже рубленая без засечек
сан так сказать сериф китаец не так подает дурак ничего не знает
старуха киргизка метет угол шиллера и карла маркса
нашу грязь из кенига выметает
все равно не поверишь
думал что дописал
высунулся в окно курю ничего не знаю
девушка в кедах по улице шиллера
быстро-быстро шагает
громко вслух напевает
one night can change everytihng one night
2
и поскольку нечего долго тут рассуждать
развели для дыхания понимаешь воздух
обратиться бы нечем грянуться
голова в кустах – не обернуться
и так вот стоя толком даже не наклониться
не достать не достигнуть не прикоснуться
относительно лишь намерений спать бы себе и видеть
улыбаться и спать обмануться отчаяться развернуться
не обняв толком по несложной касательной промахнуться
мимо цели поцеловать остановиться и оглянуться
эта влажность яблони-времени здесь всегда
в отдельные месяцы лета легким ее не хватает даже
как жжется крапива
как кругами растет монилиния
как в ногах путается лебеда
такова привычка такова я бы сказал судьба
таков мед липовых этих мест таков их запах
такова здесь борьба за мир
за сухой паек сыплющейся штукатурки
зачитанной осами и мокрицами до самых дыр
эта влажность эта его (воздуха)
почти постоянная влажная непрозрачность
обернуться нечем грянуться
голым лишь остается стоять-бояться
обернуться остановиться
переломом взгляда
но оглянуться
все же успеть остаться
успеть проснуться
в мире где параллельные пересекутся
3
стены, двери – почти как та старая квартира на шиллера
семьи болеют временем, когда не сбываются надежды
остается сетовать на нервы
корни растут вниз – догоняют уходящих все глубже в землю
корни передают наверх эту подземную тьму
как сказать? – питают свет соками тьмы и глухой тишины
первый-первый – второму
о третьем: «он» –
«он» сказал «ему»
и стал мир
дальневость – это ли не причастность вещам и судьбам родителей?
это дистанция, в чьем промежутке обнаруживаешь ты свой опыт?
но вдруг видишь, как опыт становится не твоим, а общим
а ты – безличным собой
запускается программа возвращения –
«автоматически», как говорили отцы и деды
с дальней орбиты корни пускаются в рост
и легкости как ни бывало
вещи были судьбой корней
ты бежал их
а ныне вещи – всего лишь есть – голые, ни единого знака
и до попытки бегства тебе нет никакого дела
котенок перебегает четырехполосную дорогу
останавливается и мечется на сплошной двойной
сердце почти останавливается: собьют или не собьют?
стюардессы в форменных черных плащах
садятся в оранжевый служебный автобус
готовые к длительным ночным перелетам
в московию, за урал и еще восточней
на площадном мониторе интенсивно
рекламируют новый стрип-клаб
недавно открытый на побережье
куда как раз направляются знакомые
вокалистки и стриптизерши в пригородных автобусах
по улице александра невского
где в служебном автобусе ждут бортпроводницы
где остался котенок (кошка) на сплошной двойной
не все умеют правильно переходить дорогу
многие делают это наудачу
с риском для своей жизни
пение мертвых зовет
корни растений
пускает в рост
из синего в желтую глубину
опадают сорванные мертвые
кружась исчезают из поля зрения
в желтоватой перспективе глины
господи, прими их, как и мы принимаем
прямые углы их
как факт
просто как факт
как и ты принимаешь прямые углы их
мертвых с нашей передовой
от нашего стола – к вашему столу
первый-первый – второму:
первый, первый, я – тоже