Иван Ахмадиев
Актриса-Весна
Актриса-Весна
небо вдоль проводов, иней по крышам, дождь по лужам,
шаг за шагом, в полиэтилене твоих объятий,
иней по крышам, усатый, простудный ветер,
курение тяжелых сигарет с фильтром – их осталась одна в пачке…
Весна, ты придешь или нет?
это не оцепенение, не задумчивое угасание октября, это март в той же тональности
кома, если тебе так будет проще, и даже немножко легче.
Кутаться в твои руки, кутать тебя своими, держаться, словно пьяный или раненый,
брести проулками.
Придешь ли?
Вспоминается стихотворение одного не очень известного, но хорошего поэта, с которым мы как-то пили –
“у моей весны походка бляди”, –
тут вот нечто подобное.
Какой-то пыльный металл неба, облака скрежещут брюхами, дождь – пулями,
в переходе сыро, и дует сильно, – куда спрятаться?
Можно залезть с тобой в такси и, наплевав на заоблачную цену, заломленную, словно рука, водителем – ехать домой под Радио-шансон с левой выключкой,
можно спрятаться в кафе и переждать в нем остатки осени и треклятую зиму, т.е. ноябрь, январь, февраль, декабрь, чуть-чуть поменяв последовательность,
можно просто возвращаться домой грязным автобусом и курить у подъезда, четками перебирая память и “что я сделал за прошлое лето?”,
а можно брести дальше под дерьмовый блюз Владивостока, джаз улиц, реггей затяжек и легкий фолк-рок твоих запястий.
Весна, ты когда-нибудь здесь будешь?
Рефреном пойдут кеды, в интересы включу пальцы,
“не-очень-известный-поэт” обидится, что я его – таковым,
шаг за шагом, солнце остынет к вечеру,
утром – конец недели,
каппучино во мне замерзнет.
Птицы вниз, поперек горла,
смерть нам всем только пьяно блазится,
дождь по лужам, снег упадет навзничь, в наушниках Юрий Визбор
скажет, мол “а зима будет большая”, и закаплет, и растворится в воздухе, потому как давно уже умер.
А может, Солнце мое, мы тоже уже умерли, и жизнь – это так, посмертие? Кутайся в мою куртку, я пока взглядом зажгу фонари и чужие взгляды,
порой думаю, что она не придет, любовь моя, это очень странно,
потому как должна, потому как никто не менял законы и стороны света.
Я вот думал, будто бы каждую зиму улетаю в южное полушарие, –
там лето, и Весна снова меня минует,
облака за окном строятся в клин – я боюсь, они пойдут войною на наши окна,
я, мой ангел, просто боюсь без тебя и Весны остаться.
Непогода, выдержки начала 90-ых смеется тучами,
сейчас будет очень холодно – вроде как теплу настает бритва.
Да что там – бритва – просто пиздец ноябрю – вроде зима к нам пришла раньше,
но в том, что и раньше уйдет нет никакой уверенности.
Знаешь, знаешь, панк not dead, он просто так воняет,
рок умер, и я порой тороплюсь на рэйвы,
греюсь только янтарем твоих глаз, но, без обид, они не всегда греют,
и мне становится страшно потому как вдруг они уже навсегда перестали?
Когда будет Весна?
У меня болит сердце, или это мышцы, ведь в нем нет нервных окончаний,
я пью вторую неделю и думаю – хуй с ним, смерть случается с каждым,
мне действительно тяжело, особенно, когда нет тебя рядом,
а когда ты есть, я не могу не смеяться и вру, что у меня все классно или нормально.
Дождь по лужам, а мне, веришь ли-нет, противно,
конечно, можно идти дальше, но мне-то идти некуда –
я не в смысле переночевать у тебя, а в смысле, что мои вожделения кончились,
и где же шлется эта блядь, я ее так заждался вот в этой осени.
Женя, Оля, Маша, да как тебя не называй, ты все равно любимая,
только вот, боюсь, даже с тобой мне долго не продержаться с пробитой печенью,
это тебе не в укор. Знаешь, у меня в голове бомба,
она не тикает, но, черт, отойди, рванет ведь сейчас – я это страшно чувствую.
Знаешь, я давно тебе не дарил подарков,
мне сложно дарить что-то кроме моей оголтелой, наждачной любви и прожженной нежности,
я никогда не умел вести себя как мужчина, может быть, я все же девушка,
но тогда я, видимо, лесби, что меня, безусловно, разнит с толпой пидарасов и отщепенцев общества.
Не знаешь, Весна вообще сюда собирается?
О-о да, у меня классный свитер и вирусные гепатиты, и я тебе всегда нужен, и ты по мне скучаешь.
Я, знаешь, только этим держусь,
ну, и еще водкой,
знаю, ты просишь не пить, и поэтому я еще не совсем спился,
ты в этом плане кардинальнее, но мне больно получать от тебя только письма.
Скучаю,
бухаю,
кончаю (говорят, слишком быстро),
стихи пишу все о тебе,
дни считаю до встречи,
иду на хуй,
пока…
* * *
сыр с колбасой впадают в кому – их начисто вымораживает, –
то-то же, нехуй лежать в холодильнике,
горячий чай на столе,
остывающая конфорка,
рыбки лежат спокойно – конечно, они же шпроты.
пылится в углу усталость, в другом – сборники и альманахи –
Заворотинская, Дмитриенко, Зима, GH5, “Рыбы и птицы”,
телефон на зарядке,
рыбки лежат спокойно –
а чего б им беситься – они давно уже мертвые и сейчас будут съедены.
А Весна как прихот.
Где-то есть день, где-то утро, где-то, наверное, Москва, Яловены, Тольятти,
где-то Казань, в которой не был, но очень хочу поехать,
где-то совсем уж забытый Иркутск, а где-то Омск, что не шибко рядом, но очень теплый.
Где-то, наверное, март, но у нас – все тот же ноябрь и махровое полотенце неба.
Вот она.
А я ведь, наверное, лгал,
нет, не тебе, а себе – это тоже возможно.
Весна ведь играет разные роли и прячется от тебя и так легко ошибиться.
Вот Она – Осень, чего тут попишешь – надо сживаться,
надо срастись хотя бы на время, пока снегом не выпадет новая роль и то, если успеют гримеры, -
Весна будет шагать до конца февраля, а потом скинет с плеч шубу, снимет шапку, –
и тогда мы снова поймем, что это она нас так долго за нос водила.
Да, да, тут ничего не попишешь.
Помнишь, смотрели на фото, и спорили, что же там сзади –
то ли голые стены, то ли снег, то ли море – на чем мы тогда порешили?
Получается, это Она каждый раз за плечом красовалась, –
что в декабре, что в июле, что в сентябре, что в Фотошопе.
Она разбивалась льдистою глыбой за сутки до Нового Года, когда мы гуляли по парку,
она нас душила жарою на пляже, она же летела листами,
она находила нас всюду и тут же бросала,
и строки за нами дописывала, когда мы уставали.
Это она – всё, и из-за нее мы знакомы,
я ей благодарен, она нам себя подарила,
она не уходит, она просто роль незаметно меняет,
и для нас остается заглавной, любимой актрисой…