Даниил Артеменко
Не было
***
плакать по себе стыдно
ты возьмёшь жёсткий воздух в горло
а там уже твой голос
помолчав человек
понимает и смиряется
но обычно молчание есть молчание
предвестник утраты и рати её топчут
уголки и иголки строчáт
вот и говорю что нет его
больше всего молчание похоже на
потерянную кошку
вдруг скажешь а ничего в ответ
бежишь по залу шуршание пыль
пыль от слова пыланье на солнце
мышка и камыш — как их выпрямишь
сланцы у входа и залá в корешке
ты ждёшь её к вечеру а она
прячется в сукновом мешке
и наконец
не важно найдётся вместо
и будешь чуять как кружится запах
один ты его помнишь
ты мила мне как когда-то была мила
шелудивая пластмассовая юла
та юла отдавалась всему
детскому саду: я жалею тебя юла
петушиные бои
нас привезли сюда
ободранными
шеями
но могут ли они говорить мы?
эти стихи к
написаны в темноте
потому что темнота есть
в плоских
ярых их глазах
лучше
я
не могу понять их
мы
нас привезли сюда
и мы сами
жаждем
выдрать перья
другому
и всё-таки мешается мы
оно говорит только
что это мы их
этому научили
***
откуда эти колыбельные не правда ли
человек впервые находит поэзию
в колыбельных
мир снаружи страшен а уют не нарушен
и слов почти нет скрипит корабельная ось
не знаешь закрыть глазами и
слышать шуршанье шин и мельтешение
игрушек
прошуршали шины деткам надо спать
и вот в детских колготках
(мне сложно было понять
как они надеваются)
я видел как свет проносится
в грузовике
и думал: прошуршали шины
и помню мама
подметала в комнате
и пыль вздымалась
вихрем на солнце
была весна и ещё что-то
***
это стихотворение написано
комнатным светом
предстоящего причастия
сейчас я боюсь только что
вожделение и украденный томик рэмбо
из читай-города
это не грехи вовсе
но святой дух до меня:
до меня молодостью
шалостью жизни и вещей
но батюшка
ничего не спросил
колокольный звон
было горячим покрывало
я грелся и читал какую-то
энциклопедию
и дивился пыли
из окон главки храма
светил тополиный пух
радуга молчала на газетной
двери зеркало отражало
дверь поскрипывала шуршала
штукатурка за обоями
из 90-х газет
тогда я забыл вкус кагора с просфорой
я думал кагор будет вроде варенья
теперь знаю
что слышал я в этих пылинках
колокольный звон
***
машеньке
любовь моя
мы вместе будем помнить
видеть и чувствовать
я буду есть просфору
а ты лепить из теста
маленьких человечков
всё закончилось
и думай об этом как
утонувший пловец
помнит себя рыбой
ты ведь думаешь
как захлебнулись судьбой
теперь живём в ней
и никогда не соберёмся
обратно