Леонид Китайник
Пожары 2018
Хмарь
Неба дымная короста,
мутный солнечный зрачок,
серой белки седохвостой
нерешительный скачок,
над соломой красный зонтик,
жухлой осени букварь,
и холмы на горизонте,
еле видные сквозь хмарь.
Тени тусклые длиннее,
как костлявый жест руки,
но гортензии синеют
и какие-то вьюнки.
Сушь и страшные пожары,
выгорают города,
и глядит с экрана пара,
став бездомной навсегда.
Статистика
Шесть сотен без вести пропавших
в стене огня и в серой мгле,
семь миллионов дым вдыхавших,
три тысячи домов в золе.
Пожаров темные годины
накрыли маревом густым
и Кремниевую долину,
и сан-францисские мосты.
Шкала загрязнения
Зеленый с бледно-голубым -
послезакатные приметы,
но воздух, растворивший дым
пожаров нынешнего лета,
как непромытое стекло,
отгородил стволы и кроны,
и тусклый месяц смотрит зло
пятнистым взглядом воспаленным.
И стрелка на шкале цветной,
где чем правей, тем загрязненней,
в ладу с белесой пеленой,
сдвигается к опасной зоне.
Задымлённое
Саднящих недопониманий,
недоумений череда.
Ветвями по ветру шаманя,
скрипят деревья иногда.
И облаков штрихи и перья
вверху сползают на восток.
И в задымлённой атмосфере
кровавый солнечный желток.
Леса и огонь
То застывший узор, то зеленая пена,
то скульптурный пассаж, то подлунный забор;
за лесной полосой, что со мной неизменно,
пролегает цепочка коричневых гор.
Это здесь, в Сан-Хосе. А в двухстах километрах,
в винодельческом сердце огромной страны,
виноградники стонут под огненным ветром
и пожарами сотни домов сметены.
И, обнявшись, стоит безутешная пара,
потерявшая почву, соседей и кров,
и окрестность дымится, и тянет угаром
с раскаленной золы беспризорных костров.
Зной
Сегодня знойная волна
лазурь укрыла серой пеной,
и воздух помутнел мгновенно,
и ветер северный пригнал
сухую взвесь золы и дыма
за сотню миль, где полоса
из стен огня непобедимых
сжигает дальние леса.
Пожары в Сономе
Е.Р.
Северный ветер доносит сегодня
легкую гарь отдаленных пожаров.
Там, в многомильной черте преисподней,
пепел домов, виноградников старых.
Где благодатные Напа с Сономой,
в винных, концертных, беспамятных реках,
в пробках машины друзей и знакомых.
Эвакуация. Признаки века.
Полупрозрачный эфир
Вчера эфир полупрозрачный
горчил наветренным дымком.
На горизонте брезжил мрачно
расплывчатый кровавый ком,
свидетели второй недели
неодолимого огня
в стране старинных виноделен,
в разрухе пепельного дня.
Недвижные формы
Т.В.
Недвижные формы: шатер, оперенье и шпиль
застыли в осенних просторах на тысячу миль,
на вечнозеленом кайма золотая видна,
а в воздухе дальних пожаров висит пелена.
Друзья в Приамурье поют снегопады давно,
а здесь по катальпам и кленам струится вино,
и полдень во сне опрокинул лазурный ушат,
и стайки колибри трещат и в кустах мельтешат.
Вечером пылающего дня
Вечером пылающего дня
тянет гарью и ревут сирены.
О тревоге дальнего огня
стонут десять служб одновременно.
Но уже прохладней. Ветерок
листья и хвою перебирает,
и Луне с Венерой невдомек,
что за неполадки с дольним раем.
У бассейна дребезжит сверчок,
поливалка окатила шорты,
и квартал усталое плечо
наклонил в древесные когорты.