Виктор Качалин
Время переезжает
Васе Бородину
Для нашего же блага
нам шьют гранат
туда, где стынет влага
и шаги болят.
Для нашего прозренья
вживляют виноград
в глазастых яблок бренье
и рот распят.
А капли с кипарисов
бегут смолой,
и снег, что жжёт, неистов,
зимой – малОй.
* * *
Смех мира
подобен перстню
с колыхающимся внутри круга
акробатом и канатоходочкой
когда внизу
нет сетки
ни для святых
ни для циркачей
* * *
Вздохом зудит земля
под кожей ноября –
не пой, не пей, не жги,
не бей, прости,
сейчас и так забиты
все пути,
сейчас и так открыты
все пути,
кроме краденого рывка
внутрь бытия,
сносом домов-ботинок
отыграли отдание
мироздания
ты и я.
* * *
Дышится беспредельно
в морях зимы,
солью возьми, без денег,
у звёзд взаймы.
Домик хорош без окон,
приют монад,
он из волнений соткан
в лад, в невпопад,
где острова в сиянье,
которых нет,
медленно наступали
на смерть и свет.
* * *
Е.Т.
Отзываются миром слова
и бегут гулять в дерева,
добывать и любить языка,
доводящего их до мирка.
А язык-проводник отъест
сам себя, и ты снова жива.
Отзываются миром слова
со своих разноцветных мест.
* * *
Глаза, глаза и ветвь руки с экрана
всея, но не всеядна, как мать-земля
ты в ранке – равно
бамбуком и цветущей вишней
на паперти снегов в обёртке
пришпиленного к небу Петербурга
золотоломанного ангела.
* * *
Время переезжает,
разбрасывая камни,
где упал - оттуда
кинется раем дорога,
и спину рвёт и спрямляет,
будто выведать хочет
из множества завихрений
один поворотный камень,
рассыпавшийся веками,
сгущает и уменьшает
напрочь все расстояния,
чтобы окна напротив
самим себе предстояли,
глотая любви отраженья
в изжоге движенья,
а время во рту держали
непроглоченным шаром,
едва успев обвенчаться,
и дали мигу скончаться.
А время бежит, мечтая
о неисступлении ночи,
о молчании чая,
о прекращении почты.
