Гавриил Маркин
Eurydice-FM
OS
никак не иначе
по кабелям USB
прольется рассвет
какую клавишу не нажми
в белом окне word'a
останутся только следы птичьих лап;
error –
стоит только обернуться.
***
черен хлеб
для сорока ртов, –
словно слышалась песня
в стружке, машинных горлах;
в шахте лифта кружили птицы
о дно роняя колосья ~
свекольные стекла, отсвет
в тревожных щелях зерна
Про Володю
1.
"Господи, сам себя ест", –
шептались: он уже не ходил:
заострились колени,
но мог говорить;
но что-то изменилось в его речи
а к утру начало рвать
желчью, смешанной с хвоей ~
проистекал пейзаж обыденного:
день, старуха с корытом;
дерево жмет на свои спусковые крючки.
2.
Переживать нездоровье
как опыт обратной эволюции
(тает мускулатура,
растут лимфоузлы):
акт превращения в моллюска;
закроешь глаза:
как будто белые собаки
перебегают шоссе,
откроешь – окно
над пос. Белая роща.
3.
так же скоро
разматывается сам собой
клубок красной пряжи
в груди старика –
как с похмелья не приручается
бритвенная стрекоза: цвет,
кафель; горла раздора ~ как будто
будет кому
кричать вслед венкам и крестам
вдоль великих дорог.
***
"Фрейд о ракетостроении",
листы, октябрь чернокнижия
(упряма ресница на сгибе страниц),
книжная древесина ~
смех, странный такой: тихая вибрация
диафрагмы, и ключ не подходящий
к ни одной из дверей (во сне пациента);
поверх очков смотрит врач
в черное от птиц небо, первый снег
в кружевах руин.
***
к берегу тянули багром
слишком покорное –
расползающееся –
тело:
а после писали: "так
строился канал
им. весны" ~
сход
и схождение
снега.
***
отзвучавшее ледовитое кино
(протагонист извергнул с рычанием семя),
крыса, раздавленная на 42-м километре
автобана дрезден-карлсруэ ~ геометрия
слуха подземных рек, или
режиссер составляет словарь
языка отдельно взятого события:
снег, топор, снежное поле, огонь,
петушиная голова – все раздельно,
как алфавит, разделенный
между сестрой
и братом.
Eurydice-FM
Наверное, никогда, разве только приснится:
расцветают былые, черные,
кувшинки у берега лучшего из миров,
былые перья, красные капли
в никогда не блекнущей траве,
в дальней распахнутой роще
зверь-вспышка ~
~ Когда, падая, ломает
пересохшие стебли тысячелистника
стальная водонапорная башня,
бледное лето, хруст, глаза полевки
удивленно-ртутные,
по-осеннему прозрачные
слезы Альбрехта, черные
петушиные перья ~
~ Под вскрытым кожухом жилистой
волокнистой плоти вращались шкивы,
вились приводные ремни, скрипели колеса,
вращая глазные яблоки с ртутными зрачками,
перемещая выточенные из раковин ногти,
создавая иллюзию роста, – такими
мы увидели друг друга в разрезе
в Музее естественной истории в Гамбурге,
друг друга забыв
в слоях смирительного ракушечника,
латунные имена ~
~ Пожелтевший блеск, размокшая этикетка
жестяного цилиндра в песке;
крабы ворошат груду
гниющих рыбьих внутренностей;
ушедшие в море провожают взглядом
созвездия и курчавые волны;
песни дальнего похода:
опускается снег
на раскаленные солдатские шанкры;
над пагодами мчатся бубонные облака ~
~ На верхней ступени неподвижного эскалатора
поет муэдзин, и мчатся по пыльным туннелям
черные вихри, муравьиные сумерки;
жертвенная кровь в стерильных меандрах кафеля,
отметины дорожного реагента на обнажившихся корнях,
холодное рождество;
низкие птицы, билборды:
небо опустошаемо ветром ~
~ Воспоминание детства: кухня,
клеенчатая лужица, вид из окна:
мир солнечен и водянист,
словно только начал расти
из изначальной яйцеклетки;
и солнечный ангел
собирает в ладонь
пылинки, парящие
в утреннем воздухе,
на мертвенном грифеле
балансирует мотылек;
на сломанных ветвях
длятся сталактиты замерзшего сока,
в каждом – солнце и лица ушедших ~
~ Горбатые овалы листвы
и тополиная вспышка, окно
в слепой год; в мастерской
пружины и зубчатые колеса натурщиков,
размеченная перспектива,
оттенки, которым нет названия,
оттенки изменчивости
пружинистой крови ~
~ Говорят, горло венгерской оперной певице
после тяжелой операции заменили
изделием венских стеклодувов;
Артель глухонемых вырезает из золотой фольги
лепестки будущих роз ~
~ Пыльца на татуированной коже сапог
красна, как след от судьбы
в вишневых деревьях:
диктатор, безнадежно влюбленный
в киноактрису, чей разрез глаз выдает
память о снеге на шаткой траве,
симметрия родимых пятен и глаз
роднит с махаоном ~
~ Старый, траченный травой город;
птица, запертая в полом корпусе радиолы,
поет в сетчатые отверстия; вот,
уже скоро, ненужные клювы
сменят на флейты;
в проеме рухнувших врат
умещается мир,
тростник на берегах Ахерона,
Спаситель ведет праведных
по плодородной от слез
земле междуречья
Коцита и Флегетона.