Ярослав Головань
нащупывать кончик верёвочки пальцем
***
нашёл скелет маленького оленя
на задних лапках сохранились копытца
он аккуратно лежал
в кустистом зелёном домике
в другом месте
нашёл рога
и немножко снега
в другом месте
нашёл рога
и немножко света –
наступил
правой ногой
в тень
и то, и то оставил лежать на своих местах
на чужих местах
как я мог прикоснуться?
лишь к снегу
забрав мысли
о связи между этим частями тела
между этими частями связи
это много
возвращался домой на троллейбусе
самая длинная линия в мире
самая длинная линия
самая длинная
самая
ощущал
как падают штанги
несколько раз
замирало / дыхание
несколько раз
наступал
наступал
левой ногой
на билет
надорванный билет
без компостера
без компостера
с изображением ласточкиного гнезда
с изображением
моего лица
без счастливого номера
номера
наступал
левый
нагой
безоружный
замирало / дыхание –
морем
голубым
приятным морем
как я мог
прикоснуться
к тебе?
***
два школьника стоят
возле книжного развала
облокотившись на велосипед
не могу рассмотреть
что за марка –
«не наш»
читаю стихотворения
из томика Элюара
громко говорят
громко говорят:
а зачем
на директора рапорт писать
он же не
военнослужащий
не
военнослужащий –
зачем?
продавец книг
листает электронную
спрятавшись от солнца в тени
смачивает кончик пальца языком
листает
листает
смачивает кончик пальца языком
листает
листает
покупаю бумажную
бумажную
улыбаемся
улыбаемся
бесконтактным пожатием руки
мальчики теряются
в глубине
глаз
в пустоте
вокзала
на велосипеде
в листве
в педалях
свободы
свободы
на своих
в своих
живых
ногах
а во франции
забастовка
не кричит паровозик:
чух-чух
***
это был
90-ый
или
2003
2004
2006
2014
2019
90-ые
мы подошли к родителям
и попросили подарить нам на Праздник –
Барби
две Барби
родители удивились –
зачем вам (блять) барби?
зачем вам зачем?
мы будем шить им одежду
будем шить им одежду
шить им одежду
им –
одежду
одежду
жду-жду
мы шили
спрятавшись
от взрослого взгляда
за деревянной дверью
за каменным замком наших глаз
этот ключ
заставляли носить
на шее-стене-языке
нащупывать кончик верёвочки пальцем
привкус монет
в говорящей копилке
поверни
несколько раз
несколько раз натяни
завяжи морским узлом
на себя
от себя
в себе
кончи белым светом
в лицо
со строгим запретом –
«не трогать – не вытирать – не потерять!»
потом я
потом ты
переехал
последний раз мы общались лет 15 назад
случайно встретившись у гаражей
за которыми рос виноград
и множество раз на вокзале
не узнавая друг друга
даже когда передали –
что он
заминирован
может быть ты –
узнавал?
я до сих пор пишу одежду
радуюсь мелкому шрифту
и ненужным картинкам-ошибкам
прокалываю палец
тонкой иглой
и беру его в рот
пока кровь не перестанет идти
пока кожа не станет мягкой –
я сосу
спираль времени
ощущаю себя всё меньше и меньше
сквозь ушко
сквозь юное
окошко
меньше и меньше
исчезаю
сосу
наше
детство
упавшее небо цветов
расцвели чупа-чупсы в саду
а она всё идёт
и идёт
идёт
без конца
кап
кап
кап
…
я
не знаю не помню
куда делись те куклы
две голые бледные куклы
зубы покрасили в красный мак
а мы ведь хотели
хотели Кена
два меленьких Кена
нам сказали –
«это уж слишком»
кто же в этом во всём виноват
может быть ты –
узнавал?
***
недалеко от памятника памятнику
стоял мужчина преклонных лет
с табличкой на шее:
я – поэт
ищу Человека
перестаньте работать на войну!
прочитал
сверху вниз
снизу вверх
несколько раз
несколько раз
справа налево
слева направо
наискось
туда-сюда
обратно
несколько раз
обошёл его кругом
очертил мелом
окрестил
постоял рядом
присел на корточки
хотел лечь
наплевали
толпы шли сквозь него
толпы шли сквозь
толпы шли
толпы
и возвращались обратно –
сквозь
перестаньте работать на войну!
сквозь –
войну!
встретил ли он –
Человека?
наплевали
***
из глубокой полыни
ты говоришь о Германии
о маленькой Германии
в которой так прекрасно жить
о волшебном обезболивающем
Калифорния Беркли
Бостон Беркли
для тебя это одно
и тоже
музыка
музыка –
самое главное
незнакомые картины неизвестных художников
даже эти секунды впервые
наклонись завязать шнурки
а в руках уже книга зачитанная до дыр
а в ней столько слов не произнесённых вслух
кого мы рисуем на жёлтой бумаге
ты говоришь
ты говоришь
о сумасшедших людях вокруг
победившей латыни
ты ни
ты говоришь –
лучше нам было
в Украине
в Украине
в Украине
пропуская слово
я соглашаюсь –
«жить»
ты говоришь
ты говоришь
почти также
как в тот день –
когда «как-нибудь
позвоню»
родилось на свет
в тень
где продают
ненужные вещи
и конец был отменён
все давно съели крупу
ты говоришь
ты говоришь
вся сила США и Европе
а люди вокруг ку-ку ку-ку
ку-ку
с ними
что-то не так –
а как
а как
а как?
ты говоришь
ты говоришь
большой
О, большой!
я забыл название под
скажи –
над
строкой
тишиной
между
тиши
ной
улыбнись
тиши
ты говоришь
ты молчишь
неужели
нибудь
умерло
сколько лет нам ещё
вспоминать
прокукукай
ненужные люди
в этот день
в этот день
не дышу –
как другой
как другой
ты
я
не дышу –
как живой
***
ничего не ел
сегодня
два стакана
две кружки
тёплой воды
одна таблетка
подсказал
на улице деду
какой день
недели
стою
под кондиционером
в книжном магазине
читаю стихотворения –
Огдена Нэша
Марии Степановой
наверное,
никто не слышит
если только кто
только если –
слышит
медленно ухожу –
в солнце
ищу –
захудалую тень
покупаю
две сосиски в тесте
значит опять
обманул
цвет твоих глаз
поднимает настроение
мимолётность
в тексте
случайность –
говорит слова:
море – ждёт
а мороженное – нет, никак не может –
ждать
засмотрелся
сквозь
всё
в молоко
на
ноги
на
ногти
на
верёвке
сохнут
две
майки
жёлтая
и
синяя
синяя - я
пусть попробуют
что-то что-то
сказать –
что
что-то
не так
уберите медвежьи когти
необетонный остров
***
водитель маршрутки
собирает деньги за проезд
на среднем пальце наколка
на шее огромный крест
вчера что-то запретили
сегодня какой-то запрет
что будет завтра –
ты знаешь
наверное
знаешь
сдачу кладу
в боковой карман джинсов
без молнии между ног
она кричит:
да здравствует впн!
в голове мелькает птн пнх
активности не обнаружено
активности не убавить
таблетки пейте два года
читаю стихи
с телефона подруги
всю дорогу
всю дорогу
звонит мой мобильник
прерывается текст
в конце текста
уничтожающая полифония
ногтем нажимаю на кнопку –
отец:
ты на кладбище был?
отвечаю:
еду / еду
в пайте
болтается
коробок спичек
странно –
много лет не курю
внутри две сгоревшие
включаю потухший экран
подушечкой пальца
нежно оставляю отпечаток
опечаткой
смотрю в окно
на названия улиц:
калинина севастопольское шоссе …
в солнцезащитных очках
дочитываю конец стихотворения
всего одна строчка:
«А на кладбище?»
ты знаешь
наверное
знаешь