Рефлект...куадусешщт #14
Iuriі ANDRUKHOVICH. PERVERZION
Автор визуальной работы - Photo by V.Kupriianov, idea by Iu.Proskuriakov.
PERVERZION
(Translation from Ukrainian by Michael M.Naydan; fragment)
…Let's mention here at least the castration of young male slaves in Greece, thanks to which they can perform female roles in theatrical performances. This was a brilliant idea!
But Ada's eyes not for nothing became fogged with tipsiness. She knew what to do, she grew bold.
With the help of an insignificant surgical loss to carry into effect the fact that in no way are men higher than women, that they are less perfect, that the biological difference between man and woman is profoundly artificial and quite nonexistent.
And waiting for the appropriate opportunity, she fluidly and silently slipped beneath the tbl – so fluidly and so silently, the way for example, that her scarf made of light silk would float off in the air.
If one can speak to some kind of difference, then just in a single sense – any man is a woman just far removed from perfection, and the entire illusory ingeniousness of men lies just in the presence of anabsolutely unnecessary (like an appendix) thing… I repeat: a woman far from perfection!..
So like an animal, nimbly and lithely, so unnoticeably and with self-sacrifice, as though one more time convincing Stakh (whose heart had stopped) of her perfection..
Right from here – from the sense of one's own imperfection, of a primitive physiological authority – comes man's striving to have control over a woman. Being on top during the sex act, it is as though the man once more is trying to prove he is better than the woman and openly opresses her.
And there, in this dungeon, in the crampedness of another's legs, in the stamping of feet, in jeans, in socks, in legs, that sweated,protested and grew angry –she instantly found him, Perfetsky, his endless legs, stretched out toward her, and she wrapped them with herself, as though with stiff lianas, and found there, in the far reaches this living and strong creature, this weapon from the dawn of time, this young prince, this proud warrior, this egotistical assumer of airs, a well-build rider, a firm stoic, a tender rapist, a sweet killr, a free kozak, a gentle giant.
Conjecturing that with the equality of relations and status, they have to recognize their incompleteness and fragility, nearly everywhere men enacted a radical historical disturbance to overthrow the natural matriarchal customs and with the aid of their temporary weapons, impelling the anomaly of patriarchies. They restricted women in everything, but mainly – in the possibilites of choice and the freedom of movement. They jammed them in the prison of domestic life, choosing alcohol and seafaring as alternative amusement for themselves…
And so, making her way uninterruptedly onto his peak, she remembered: this is the greatest thing she can o for him, and the least thing she can do for herself, but in this cave, in this darkness another is not given – just love as wickedness and wickedness as love and hell as heaven and heaven as hell and the stamping of feet and fluttering of wings and flight and flight and flight…
ПЕРВЕРСИЯ
(Перевод с украинского Р.Левчина; фрагмент)
…И вспомним тут хотя бы кастрацию молодых рабов в Греции, благодаря чему они могли исполнять женские роли в театральных представлениях. Это была блестящая идея!
Однако очи Ады недаром хмельно туманились. Она знала, что делать, она решилась.
С помощью незначительного хирургического вмешательства доказать, что мужчины ничем не лучше женщин, что они даже дальше от совершенства, что биологическая разница между мужчиной и женщиной надуманная и весьма несущественная.
И, выждав подходящий момент, она плавно и неслышно скользнула под стол – так плавно и неслышно, как скользнул бы, например, её лёгкий газовый шарфик.
Если и можно говорить о какой-то разнице, то лишь в одном смысле – любой мужчина это как бы далёкая от совершенства женщина, всё иллюзорное своеобразие которой состоит лишь в наличии у неё такой вот совершенно лишней (вроде слепой кишки) штуки… Я повторяю: несовершенная женщина!..
Так по-звериному ловко и гибко, так незаметно и самоотверженно, словно ещё раз убеждая Стаха (у которого сердце замерло) в своём совершенстве.
Именно отсюда – из чувства собственного несовершенства, примитивного физиологизма происходит мужское стремление владеть женщинами. Находясь сверху во время полового акта, мужчина словно в очередной раз доказывает женщине своё превосходство и открыто давит на неё.
И там, в сей темнице, в тесноте чужих ног – топочущих, джинсовых, чулочных, ног, которые потели, протестовали и возмущались, – она вмиг нашла его, Перфецкого, бесконечные ноги, подавшиеся ей навстречу, и она обвила их собой, словно цепкими лианами, а тогда нашла там, вдали, это живое и сильное создание, это доисторическое оружие, молодого князя, гордого воина, самолюбивого задаваку, стремительного всадника, твёрдого стоика, нежного насильника, сладостного убийцу, вольного казака, доброго великана.
Догадываясь, что при равенстве отношений и положений им придётся признать свою неполноту и хрупкость, мужчины пошли на радикальный исторический переворот, низложив почти везде естественные матриархальные уклады и с помощью своего доисторического оружия насадив аномалию патриархатов. Они ограничили женщин во всём, но главное – в возможности выбора и свободы передвижения. Они упрятали их в темницу домохозяйства, выбрав для себя в качестве альтернативы алкоголь и морские путешествия…
И так, пробираясь безостановочно на его вершину, помнила: это – самое большее, что она может сделать для него, и самое меньшее, что может сделать для себя, но в этой норе, в этой темноте иного не дано – лишь любовь как преступление и преступление как любовь и ад как рай и рай как ад и топот ног и взмахи крыл и взлёт и взлёт и взлёт…