Рефлект...куадусешщт #32
ПАВЕЛ ЗОЛКИН. черты молчания
Автор визуальной работы - Pavel Zolkin
* * *
твои глаза смеются
мои глаза грустны
беснуются и льются
беспутные дожди
и в клокоте бушующей
дремучей непогоды
твои глаза как улицы
мои глаза как пули
и скрещенные взгляды
летят на троттуар
как листья на ограду
прощальный контрданс
танцуют прячась в волосы
и вдруг поймав друг друга
они уже не могут
проститься не тоскуя
* * *
мы с трубкой телефонной
затеяли игру
твой голос приглушенный
крадется поутру
по проводу к постели
и тянется рука
подняться на последний
дыхания этаж
и обрывая разом
догадки - разгромя
твой голос оживает
и тормошит меня
торопит беспокойный
как я люблю тогда
невзрачный телефонный
бессонный аппарат
* * *
не вдруг придет а полумесяцем
крадущим темь и веки сжав
ты поутру опять осмелишься
не веря вечности писать
* * *
тем временем теремом тени
держась за бока сойдутся
возникнув из круговерти
волшебники златоусты
в кафтанах росистых миром
балуясь меня очаруют
но только зачем они вишни
вечерней порою воруют
* * *
ты внезапна как нынче октябрь
с подоконника ловишь туман
а дождям приказала опять
у порога конвойным стоять
и подняв чуть повыше ладонь
ты глядишь как идут за тобой
от речных королей с письмом
разноцветные рыбы гурьбой
* * *
я слушаю запоем и лечу
вслед речи камышиной колдовской
она лечить меня а я боюсь
и потому не слышен голос мой
она бросает по реке огни
и поджигает воду колесом
пускает звезд размолвки приструнить
и пожурить молчания комок
и он молчит всем существом своим
вгрызаясь в тишь в шероховатость почв
он знает голос как слова трудны
когда над головою ночь
* * *
не поэт не царь и не воин
невидимка глухарь психопат
то к чему он приходит уходит
тотчас в средневековый словарь
и пока я пишу эти письма
он загляды свои хоронит
на полях обернувшись истиной
там где божие слово спит
* * *
не знаю назвать как неузнанных птиц пересвист
летающий бонза ногой зацепился за высь
тревожит срываясь звеня колокольца росток
он взглядом уже неземным занемог
несется к нему караван карнавальная тать
он замер и замертво на землю хочет упасть
но нет ему жизни и нет ему смерти к нему
под масками духи бессмертные лица несут
* * *
мне не опыт не огласку
в слова омут окунаться
в архаизмах затонуть
в горле лиры строить путь
* * *
сказать - смолчать - на убыль
пойдет мгновенья тело
как в клетках в лицах губы
слова в прицеле эха
застыть в луча улыбке
неметь и длить судьбу
и красоту из пыток
страны в души страну
отрывок
повернуть ли голову - голосом ли выдать
что хранимо ныне и всегда
за окном весна в надломах и надрывах
он следит за ними вздрагивает глаз
косит косит косит нервным белком
убегает вдаль зрачок от удивлений
а слова толкутся споря меж собой
словно топи зелени всего лишь авансцена
и до зрителя подать рукой
* * *
на отлете на отзвуке слышишь
там вдали разыгрались и пьяны
как под ветром обрывки афиши
уходящие прочь шарлатаны
что ж за долг позабыт не вернули
мельтешение и беззаботность
облаков разговор перезвоны
лопухи дураки шарлатаны
* * *
улетают улицы ресницы
уплывает площадь за зенит
даже с тенью не успев проститься
а она припомнит не простит
будет утро грустным молчаливым
нелюдимым и себе чужим
улетают улицы ресницы
к городам невидимым своим
* * *
спят кремлевские воры и плуты
поезда над зимою земли
и похожи на кратеры лунные
торопливых прохожих зрачки
четверостишия
вчера я с тенью встретился своей
набрякшей фиолетовой и ветер
покачивал ее - еще кого-то встретил
но не узнав - всем передал привет
так улицам ночным свой придавая облик
и блеск и легкость как на берегу
встречаем умирающие волны
что к нам как к маякам доверчиво идут
судьба моя прохожий очевидец
среди татарской дремлющей травы
часть неба скрыла крупом лошадиным
и глазом темным звезды сторожит
* * *
открою книгу
позабуду слова
запою песню
* * *
это когда темно
и сквозь веки
уже не слышишь как где-то
говорят о тебе
это
когда глаза каменеют
и видят
только то
что хотят видеть
это
когда осень
касается тонкой и нервной рукой
укрощая зрение
делая его одиноким
* * *
меня не слушай в глаза не смотри
там на троттуаре вечернем погасят и это столетие
и молча уйдут на другие круги и друзья и враги
но все сохранят от бессонниц багровые веки
* * *
этой осени не кончиться
не уйти и не скончаться
пьют по вечерам погонщики
пьют отчаянно досадно
под склоненной веткою рябины
белых окон дома не отрада
как ограда бешеные листья
и несется песенка их сада
не покинь меня ты не покинь
не оставь не уходи не надо
там чужие земли там вдали
маяки вселенского распада
все тебе забуду все прощу
разолью серебряные листья
по кривым дорожкам сон пошлю
и друзей беспечнейшие лица
взгляд мой улетает спать пора
с октября сухие ветры глянули
я тебя прощу моя тюрьма
но мои слова тебя оставили
* * *
Антону
по осенней стене суховей
сушит листья рисунки детей
я к осенней стене подошел
тронул пальцем горячий мазок
и поющ и пронзителен куст
он и хрупок и весел летуч
по осенней стене суховей
в снисхожденьи идет сентябрей
по осенней стене я иду
снисхождений отнюдь я не жду
здесь архангелы стонут в пыли
завтра снег белый снег освежит
по осенней стене суховей
сушит листья - рисунки детей
* * *
Посвящается балтийскому Человеку-факелу 1972 года
и жизнь и смерть остались позади
но машут вслед сверхгрозные прогнозы
на перекрестках пестрые шуты
и солнечная девушка смеется
а я бегу бегу по световой
тропинке сумасшедший и горбатый
с зеленой дудочкой сияющим зрачком
приветствуя столпившиеся взгляды
я знаю в них любви таится смерть
зимою нынешней трава все зеленей
а в дальнем детстве летом шли снега
когда меня цыганка увела
и повела по галереям световым
где опекали мертвые живых
и стерегли тела и души их
там до сих пор огни горят огни
* * *
это мое заходящее солнце
в море купаясь - в море заходит
чуть улыбаясь - в полоборота
словно пустая - словно забота
* * *
уезжают друзья... - далеко... - стало быть навсегда...
и богаты родные места запустеньем
я живу как всегда у себя
прихотливым капризным растением
* * *
куда уходят мертвые и встречи
слова свершенные дела любови
о где и под каким таким созвездием
с самим собой я оказаться должен
так терпелпва очередность дней
а воздух тонок и прозрачен
о возвратись душа моя ко мне
довольно же мытариться и странствовать
мы поживем еще и мы пожнем
оставленное нам наследство запустений
передадим дыханье поколений
и остановимся на том
* * *
гори в полете одиноком
и странствуй странная душа
среди деревьев обнаженных
еще волнуются снега
- за то что жизнь так коротка
беспечно тянутся столетьями
мгновений чистые слова
* * *
в прелестном нашем балагане
не ожидается гостей
но наклоняется сирень
как облако двойное
* * *
свиньи любят поболтать о бисере
волки отдохнуть среди овец
разве только мне как данность всезависимость
голубой стеною скрытому от всех
вдоль по узкой тропке предвечерия
вспоминает мама мои сны
опускает вечер свои плечи
на ее последние следы
* * *
ушли последние автобусы
я опоздал - белеет ночь
таксист следит за разговорами
- дорога - дочь
у асфальтированной пристани
сойду где нет домов и транспорта
шофер проводит взглядом пристальным
глазами ждущими маньяка
а что мне - рядом ветерок
свежайший ветер и река
я опоздал - белеет ночь
а я привык пешком шагать
* * *
а музыка моя затихла
и притаилась в некоем углу
где полумрак воссоздающий листья
диктует ветви новую судьбу
посторонись сомнение и нехоть
поберегись - проснутся вновь лучи
и в улицы расширенное веко
душа новорожденная войди
* * *
я смотрю у ночного окна
как блаженствует нынче зима
твой раскатистый бас средь друзей
воздвигает скалу новостей
стены комнаты бредят от дыма
поднимаешь бокал торопливо
как всегда в нетерпеньи дрожа
как на лезвии ярком ножа
за того кто сегодня в Орле
показания даст тишине
* * *
когда волнуются знамена боевые
и грохот голосов по улицам бежит
я вспоминаю детские картинки
и зрителя восторженного свист
когда волнуются знамена боевые
и увлекают за собою все
бреду по снежной улице забытой
где в светлой тишине покоится окно
(Джи)
еще не вынырнули первые капли дождя
еще пассажиры не выходили на перрон
но уже выскользнул поверх голов взгляд
словно увидел невидимый след твой
уже лил ливень и ветер
срывал краску с немецкого вагона
а Комсомольскую площадь пересекал Вертер
и за шпилем гостиницы за его походкой
вздрагивая наблюдали серые глаза Гете
* * *
вчера
последние слова я слышал
пылающие женщины летели
стояла каменная мать
и мертвый дождь над нею
пронизывая все
летели лица
* * *
обыкновенно и тихо
опускается вечер
так занавес опускается
когда разошлись зрители
и разбирают рабочие
погасшую сцену
словно дачник забывшись
трогает угли костра
тонкой и длинной веткой
* * *
мне не нужны ни вещи ни слова
и пусть окаменеет тишина
июньский день под жестяным плащом
откроет дверь - и я войду в свой дом
* * *
освещая шумные дворцы
светом лиц и ламп и листопада
к нам приходят ласковые сны
протянувшись полосой из сада
где же успокоится душа
я забыл куда ведет дорога
лишь одно запомнил навсегда
что она дается одиноким
* * *
дело быдо вечером
родина уехала
бьются в снеге листья
словно капли крови
и в разливе смута
смута болтовни
что-то вроде муки
или от тоски...
* * *
там за Вислой течет моя кровь
в Мичигане работает сердце
под прозрачным зонтом в кимоно
проплывает далекое детство
черноглазая Буда молчит
в Пеште сыграна только что свадьба
а Париж по обрывкам афиш
ветром синим по струнам гитары
напевая ты все же молчишь
в урагане движений спокойна
двери жизни и смерти хранишь
что же все-таки это такое
* * *
это будет в час мигрени
у корбки акварели
присутулюсь и усну
в час мигрени в день апреля
и в судьбу
будет память уголками
будут волны снигирями
снег апрельский убирать
у коробки акварели
это будет в час мигрени
в первый час
* * *
портрет погружен в багажный экспресс
он будет выставлен через некоторое время
и я приеду туда на такси
чтобы нажать кнопку зажигалки
и посмотреть на дым сигареты
и на пламя зажигалки
и кого греют дешевые сюрпризы
и кому останется последнее слово
как будто это имеет значение
* * *
уходит вечер - входит ночь
и вводит знаки
и этот медленный огонь
льдом обозначен
уходит вечер за порог
в иные гости
туда где светится окно
в полоборота
огонь
часы безмолвия - часы огня
здесь каждый шаг склоняет к повороту
но каждая ведет дорога к Богу
и потому в условностях хранима
живет душа как прежде уязвима
в часы безмолвия – в часы огня