Рефлект...куадусешщт #32
ОЛЕГ НАЗАРОВСКИЙ. Пока ты люк
Автор визуальной работы - Vladimir Gertzik
* * *
Поэт,
Безумно чувственного всплеска
Я так, так ждал тебя
Не преминула ты воспользоваться блеском
Меня на руки не взяла,
Мы
Дети площадей
С чуть бледными глазами
Нам горсть катящихся монет
Звенящей горечью за нами
Дорожный запах дымных лет
Нам,
Умирающим от сотворенья,
Изгиб травинки,
Чаяний вкусивших лёт,
Горячей, алою росинкой,
Нетерпеливое стесненье
Вдруг сверкнет,
И рук тогда не жаль,
И рея,
Исцеловать тоскующую плоть,
Изъязвленную до нага
- Гоните его прочь,
Поэта цирка,
Пинка ему, пинка!
* * *
Ртом вбираю тебя, вокзал,
От харкотин до теплой урны,
Бессильная моя стыдоба,
От прогорклой до черствой булки,
Не теснить тебя и не мять,
Отмесить забубенной плотью,
Сотни граждан твоих опять
Размалеваны по икотью,
Вновь зазубрины, вновь полать,
Простофилею междуреброй
Власть солдатскую полоскать,
Власть двугорбую между свеклой,
От мучения до рядна.
Полосована рев на сутки
По заплевенным по глазам
Привокзаленной проститутки
* * *
Вот и чайник скипел,
Заварю щепоть черного чая,
Золотистый, оранжевый свет
Мой бокал
Запах терпкий крепчает.
Захочу я, ты будешь темней
Умудренней, как парень
Но зачем?
Не рожать нам детей
Золотистым останься парень
Выпить влагу, чарующей суть
Дар бурлящего солнца
И в затверженный броситься путь
Мимо губ, мимо глаз,
Мимо солнца.
* * *
Я ее целовал
Я заблудшей ее называл
Я раскачивал ветви вслепую
Я на лужи ступал
На багровый слепой карнавал
Как и ты
Я назвал ее
Осень.
* * *
Гибельный напиток губ
Остынет соль твоя и грудь
Остынет завязь вещей ткани
Остынет сок щемящих губ
И на коленях приползу я к ним
По капле выпью тайную усладу
* * *
Застигнутый любовью
Средь пиршества земного
Вкусил я робко
Изысканного блюда
Пряного и неземного
Чуть-чуть главой к тебе склонясь
* * *
Хрустит песок,
На гравии следы весенней прели,
Блик солнечный, любви мазок
Синея, воздух гнется у качелей.
О света жжение, как мама
Под пеленой волнует нас
О это светонаважденье
Как просто драма без прикрас
* * *
Столицею тогда была весна,
В столице грязь, шлепки копыт
С тобой мы нюхали, ласкали пса
Был чей-то кубок недопит.
Сойти с ума и в тот же миг,
Вороней, галочьей, нелепой кутерьмой
Лазурь из неба пить и пить
Как ворон, царь, городовой.
Ты помнишь эти хитрости, негласно
С пестрядевой котомкой на плече
Мы шествуем, мы упиваемся, обрызганные
кровью счастья
Одни в столице каменной
Другие в каменном мешке.
* * *
Чушь и блажь
Бродят вместе,
Мистагоги и мисты
Взявшись за руки
Шляются.
Осень бредущую,
Осень болящую
Больно носить
Нам с собой.
* * *
О пьющие свирели губ
Безумная судьба нагих ветвей
Влетает солнышком в ненастье
И где ты милое участье
Сухую косточку морей
Найдешь у шепчущих ветвей
Сугубый Дон-Кихот
Идальго милых губ
* * *
Любо мир так обонять
Кровь смесительницу ждать
Отвечать на пир мольбою
На любовь шагов чредою
На удар судьбы, судьбою
Вдруг идти с ножом, сумою
* * *
Люблю я в мудрости сужденья старой девы
Пол вечер слушать милые поверья
Под шепот осушать немые слезы
За чаем отводить с Голгофы душу
Кто еще лучше выразит
Сухую кротость лилий
Бесцветность теплую азалий?
Нет ризы расставанья
Она влажна
Как запечатанная бровь
И ты сквозь влагу
Чувственного осязанья
Чуть-чуть на девочку похож
* * *
Обреченная боль всех дорог,
Обомшелые пни поперек,
Без борьбы вянут листья
Под колесами траурных дрог,
Под колесами Скрябина, Листа,
В этом мире не ты одинок,
В этом мире осеннего свиста
* * *
Как хаос родина
Как какафония судьба
И барабан ударь
Глашатай бурь
Горящий внутрь
Гнездовье голоса
Грозящей будь
Судьба моя
Безликая, пребудшая
В равнины влитая
Летящая
Вся в пене скрытая
Кричащая, зовущая
Родная, безутешная,
Во пламени кромешная
И на ресницах глаз слепящая
* * *
Уста мои легки
Легко несу их
Поцелуями истаян,
Безумны прихоти твои
Безумны голуби
Нечаян
Дегкий дождь
Косящий спозаранок
В авоське женщина несет душистый апельсин
Москва,
Улыбкою внутри
Чуть спустишь паруса
У входа в гавань
И белоснежный голубь отплывет
Москва,
Прости, прости,
Пусть отдохнут уста.
* * *
Возьми судьбу за ободок
Холодной стали помраченье,
Цвела акация у входа в погребок,
Поющий обретает зренье
Расшатывая корни губ,
Уста бескрылые к зачатью,
Улыбчивость пронзая,
Мы целим мимо, голос глух,
Под дерном криками растаем.
* * *
Даны мученья нам,
Как страсти по Матфею,
Коробочку сластей откроешь Гименею,
Коробочку Бахусу,
Ах, сладкоежка, выбирай по вкусу,
Вкусиши мало, вкуси днесь,
Но гонится за нами страсти несть
Мучения стыдливая приблуда
- Оставишь мя, бо есть немытая посуда
Отроковица! Свечи зажжены!
Юницей непорочною
На пол холодный храма
Босой ногою снизойти,
Блуждают красные огни
* * *
Четыре брадобрея, четыре удальца
Вдруг вытянули шеи и выпучив глаза,
Подняли бритву прямо и ну ее точить,
И ну ее по камню со скрежетом водить
Точили они долго, до самой до зари
Вдруг видят они в окна: идут бородачи,
А бороды лопатой, усы до самых глаз
Могучие ребята одетые в атлас
Гремят они уж в сенях, кричат: побрейте нас
Садятся важно в кресло, хохочут – страшный бас
Четыре брадобрея, четыре удальца
Хватили возле шеи – упала борода
Хватили возле носа – упал могучий ус
- Вы бреете без спроса, так я теперь безус?
Вскричали они разом и бросились их бить,
Четыре брадобрея их начали молить.
Вдруг стали они к стенке, махнули бритвой зло
И головы как пенки упали за окно
Четыре брадобрея, четыре удальца
Вдруг вытянули шеи и выпучив глаза,
Подняли бритву прямо и ну ее точить,
И ну ее по камню со скрежетом водить
* * *
Три матроса трепеща
Грудь ласкали сообща
А девчонка чуть спросонок
Подавала им борща
Скоро ели, мало ели
Но решили малые
Расстелить бушлат на юте
Чтоб девчонку там приютить
Чтоб умерить страшный зуд
Чтоб доплыть им в Трапезунд
* * *
Эта грязная осень
Это мутное, низкое небо,
Эта блажь близнецов,
Водолея мутная муть
Булькал дождь
Булькал суп
На булочных рогалики
На море, море галечник
А на трусах резинки
Подтяжки на игрушках
На чепчиках старушки
А на ресницах дождь
А и в ресницах дочь
А Еврижихин голы бьет
- А вон там голый идет
Эх, гоп тру-ля-ля
Балалаечником я
Трепану-ка трепака
Ходи-ходи ходко
Спереди махотка
Сзади монисто
Люблю гармониста
* * *
Сияет парус распростертый Мельпоменой
Сияют пышные над нами города
Над нами гончих псов безумные измены
Над нами вальса грустная звезда
Тур вальса звезды вальса
И кружат звезды вечно и всегда
* * *
Каскара саграда!
Я юнга
На мачту склонившийся буйно,
Впивающий буйную бурю прохлады,
Пронзающий волны под днищем без киля.
Я тот корабел, что ведет каравеллу
От темной пучины до буйства Пассатов,
Восславивший неба звериную тягу,
Мучительность жажды, стремительность стяга.
Каскара саграда
Я реквием моря и раковин эхо
Ступаю на волны
В стремительном беге
И в бурном дыханьи
Не жду я пощады
Слово вечность смертные любят,
Выпить Перто любят поэты
И воскликнуть:
Каскара саграда!
* * *
Каждый раз,
Тараща глаз свой скошенный
На Публичную библиотеку,
Дарит солнце, наискось взор брошенный
Человеку.
Катаклизм, который был губителен
Для рептилий и гадюк летающих,
Благосклонен был к нам, представителям
Зарождающихся млекопитающих.
* * *
Когда я думаю о судьбах бытия
И о разных высоких материях
Мне прежде всего
Вспоминаешься не ты и не я
А Лаврентий Павлович Берия
* * *
Нам не дано душою замутненной
Пленять вчера, как утренний восход
На ложе звезд, колючий терн и ровный
И ровный, ровный путь матрос
Тронь бескозырку ветреной рукою
На ленте якорь всех ветров сильней
И юный гюйс и юный рот крылатый
Трепещет, бьется и зовет
* * *
Жизнь роскоши полна
И сердце гребной винт
Когда нахлынет матросня
Трап залпом затрещит
Цыганщина начнет вдруг петь
Тугие косы плеть на плеть
Сырая девственница смерть
* * *
Пока ты люк
Раскрытой пастью зева
Лови мохнатых жителей планеты
Обряды тайно соблюдай
Твой орден рыцарствует тайно
А смерть пахнет земельной сыростью
Распущенностью старой девы
Ты смело гвоздь
Вгони себе в висок
* * *
Пока взойдет звезда над теменем горячим
Хмельной услышишь свист
Седая пена дня укроет и запрячет
А ты солому ворошишь.
Струею порваной, горячей
Чуть смочишь трухлый пень
И взорванный слепой удачей
Скупой займется день
* * *
Пустельга плачет, иволга смеется
Есть скованность лесная дум,
Чуть - чистый ручеек заплачет и забьется
В изгибах тишина, в изгибах тайный шум
* * *
Ночных прибрежных трав
Заливы спят
Брожу вдоль улиц непреклонных
Заливы дикие целуются во сне
И тень пульсирует
И бьется дикой уткой на реке
* * *
Темные сутки стучат
Только упасть в эту мертвую пасть
Пусть мертвецы везут,
Черною тьмою упьюся всласть
Темным путем наслажусь
Только упасть в эту мертвую пасть
Биться о мол головой
Темной молвы не избыть ни пропасть
Темной звереет власть
Только чернеет в ночи душа
Темный чернеет снег
Темная пуля чернее ствола
Мертвый чернее всех
Пусть я не филер, душой не палач
Темный мой вещий звон
Темные кони стоят гурьбой
И растрезвонят вскачь
* * *
События дня
Что события ночи
Хочешь свет потушить
Губы пьют
Зацветающий свет георгин
* * *
В грязи истоптанных сандалий
Средь немощёных щербин, плит
К тебе я шел немее стали
Среди бесчисленных орбит
Одной планеты не хватало
Той, что немая путь чертит
Взяв в руки грязные сандали,
Я прислонился камень плит
Дыхание и сердце пело
Когда увидел я, что спит
Дыхание в безумье тела
Среди бесчисленных орбит
* * *
Игра идет
Безумно я играю
На Виа-Оло-Нчели,
Игра идет
Кордебалет святейшества
Затасканные губы моет
В никелированных тазах
Игра идет
На темном барабане
Я мерно бью по мостовой
Под грохот птичий гвалт
Под собственную подленькую трусость
Буммм, Буммм,
Бууммм....
* * *
Вдруг Данте входит, как таран
Под сердце, стынущее жутко
Мятущейся фигурой темных ран
С веселою улыбкой, прибауткой.
Земная женщина, вот все, что ты сказать хотел,
Но сгусток крови ослепителен и бел
И поступь каменна и взгляд робел
Земная женщина – вот твой удел
* * *
Я пришел
Чтобы свистеть и умереть
На земле не знаешь
Сколько тихой прелести
Просвистишь
И голосом уйдешь в напев
Не расправив
Крыльев и воскрылий
* * *
И долго путал я невинный след
И долго вил слепую паутину,
Потом назад вдруг глядь:
Глаза в глаза, глаза охотника горят,
И дуло черное, закопченная сталь из воронья,
И медленно взлетают птицы над стогами
* * *
Мне врезано клеймо
Крестец качается в костях
Прамая глаз рассечена прямою носа
Ключицы перерезали хребет и становую жилу
Ан все таки живу
Ан все таки за блядью ударяю
* * *
Никто я был
И буду я никто
Никто так не был не любил
Никто так в бубен не бубнил
И буду быть
И в бездне плыть
Как кто бы ни был
Кто б ни был
* * *
Еще курилка жив
Зажав в котомке барахло
Несу свой череп
Крутую кость
Какое дело мне
Для ветошки, раба
До дел владык, земных царей
Бегущих с копием тяжелым наперевес