Рефлект...куадусешщт #39
ЧЕТЫРЕ СТИХОТВОРЕНИЯ, НАПИСАННЫЕ В КИТАЕ
Автор визуальной работы -
(2008-2010)
Действительно, написаны во время поездок по Китаю и снабжены комментариями. Без комментариев эти стихи могут быть не очень понятны тем, кто не слишком хорошо знаком с китайской культурой, историей и т.п. Вот ведь часто встречались и встречаются стихи, апеллирующие к тем или иным историческим событиям Европы, библейским сюжетам или сюжетам из греческой и римской мифологий. Предполагается, что образованный человек должен знать эту историю и эти сюжеты, а потому такие стихи, если и снабжаются комментариями, то лишь в академических изданиях, и пишут такие комментарии не авторы стихов, а учёные, изучающие их творческое наследие. Китайцы, понятное дело, тоже писали стихи, апеллирующие к китайской истории и китайским сюжетам, и тоже не снабжали их комментариями по тем же причинам. Но вот когда мы читаем переводы китайской классики на русский язык, нам уже нужны комментарии, и они, как правило, хотя бы в минимальном объёме сопровождают эти переводы. Не знаю, добавляют ли китайцы аналогичные комментарии к переводам на китайский язык европейской классики; думаю, что добавляют.
А как быть с оригинальными русскими стихами, но написанными на китайские (в данном случае) сюжеты? Думаю, что такое межкультурное взаимодействие, по крайней мере, на первых порах, требует комментариев. А может быть, комментарии и в будущем нужны будут всегда, потому что вряд ли образованный человек нынешнего и будущих столетий удержит в памяти весь объём мировых событий и сюжетов.
Конечно, можно задаться вопросом: а зачем вообще нужно писать «непонятные стихи»? Во-первых, затем, что требование «понятности» не только ориентируется напонижение культурного уровня читателя, но и провоцирует понижение его. Во-вторых, комментарии как бы вводят ещё одну координату, ещё один срез прочтения. Они уже становятся неотъемлемой частью комментируемого текста, который, в свою очередь, можно прочитывать как (в данном случае поэтический) комментарий к комментариям. По сути, речь идёт о деконструкции текста, которую предложил Жак Деррида, но которую, на мой взгляд, было бы правильно и естественно начинать уже самому автору текста. По крайней мере, в случае «непонятных» текстов.
* * *
В пятнадцатый день восьмой Луны, в полнолуние китайцы отмечают праздник середины осени Чжунцюцзе. Полагается любоваться Луной, а ещё лучше – её отражением в воде, и искать в нём лунного зайца юэ ту, который толчёт в ступе кору коричного дерева, приготовляя эликсир бессмертия для Чан Э – жены легендарного стрелка И, который сбил с неба девять из десяти солнц, иссушавших Землю, совершил много других подвигов и получил от богини запада Си-ванму эликсир бессмертия для себя и своей жены. Но Чан Э, обманув мужа, выпила напиток одна и вознеслась на Луну, превратившись в небесную богиню, но в облике жабы. По другой версии, она была вынуждена это сделать, чтобы эликсир не достался Пэнмэну, одному из учеников стрелка И, угрожавшему ей мечом. В этой версии Чан Э осталась прекрасной, а жаба вместе с зайцем была просто её спутницей.
В 2008-ом году праздник пришёлся на 15-ое сентября, третий день нашего путешествия, когда мы были в Пекине – в китайском произношении – Бэйцзин, что в переводе на русский язык означает «северная столица». Наш гид, называвшая себя по-русски Любой, подарила нам коробку лунных пряников юэ бин, которые полагается есть в день Чжунцюцзе. Но в ночь с 14-е на 15-е небо заволокло тучами, и Луна скрылась за ними, мы даже попали под дождь на улицах столицы.
А ещё Люба рассказывала нам про Пичу– девятого сына дракона. Он питается золотом и серебром, и у него нет ануса, поэтому всё остаётся внутри, а это сулит его владельцу богатство и удачу. Но для этого нефритовой статуэтке Пичу нужно регулярно промывать глаза дождевой водой или снегом, тогда он открывает глаза.
Наутро тучи разошлись, рассвет был ясным, и солнце сияло. По «Книге Перемен» огонь над водой (огонь после воды) даёт гексаграмму Вэй Цзи, что значит «Ещё не конец». В расположении по Вэнь-вану она идёт после гексаграммы Цзи Цзи – «Уже конец» и оказывается последней, то есть инициирующей новый круг мировых перемен.
Над столицею северной
в тучах укрылась Луна.
Только свет её виден,
сама же она не видна.
Этой месяц восьмой,
и пятнадцатый день наступил.
Лунный пряник жую,
чай я тоже себе заварил.
Только лунного зайца
найти не могу я нигде.
Нет на небе его,
нет его и в озёрной воде.
Над столицею северной
ходит кругами гроза.
У дракона девятого
дождь открывает глаза.
Только я уж не верю
в богатство, что он принесёт.
Всё, что было, уплыло,
и нищим кончается год.
Над столицей вода,
над водою огонь и рассвет.
По гаданью выходит:
ещё не конец. Ещё нет.
▬▬▬
▬ ▬
▬▬▬
▬ ▬
▬▬▬
▬ ▬
* * *
После Пекина мы отправились в западную столицу – знаменитую Чанань, теперь она называется Сиань. Как раз там в прошлом веке откопали терракотовое войско императора Цинь Шихуанди. А на следующий день мы уже были в Чунцине, чтобы отплыть на теплоходе по реке Янцзы. Кстати, сами китайцы называют эту реку Чанцзян – длинная река, и только ниже города Янчжоу, который известен с III тыс. до н. э. как Янцзы, река получает название Янцзыцзян – "река города Янцзы" или голубая река.
Вечером первого дня наш гид Наташа сказала, что группа туристов из Тайваня заказала экскурсию в город Байдичэн, и, если мы хотим, можем присоединиться к ним, заплатив по 200 юаней. Мы согласились и рано утром сошли с теплохода и отправились в город. В китайских школах ученики учат наизусть стихотворение Ли Бо, которое называется «РАНО УТРОМ ВЫЕЗЖАЮ ИЗ ГОРОДА БАЙДИЧЭН». В переводе Гитовича оно звучит так:
Я покинул Боди, что стоит средь цветных облаков,
Проплывем по реке мы до вечера тысячу ли.
Не успел отзвучать еще крик обезьян с берегов —
А уж челн миновал сотни гор, что темнели вдали.
Эти строки выбиты на гранитной плите, а рядом ещё две плиты. На одной – стихи любимого китайцами премьер-министра Чжоу Энь-лая, а на другой – затейливый рисунок письма в травяном стиле. Наташа сказала: «Угадайте, кто это написал? Ну, конечно, это Мао Цзе-дун, он был одним из немногих, кто умел писать травяным письмом».
На теплоходе мне удалось выкроить пару часов, чтобы нарисовать несколько акварелей. Они все монохромные и туманные, потому что утром на длинной реке был туман, в котором таяли горы, и даже солнце походило бледную луну. Там, на теплоходе я познакомился с китайским художником Ху Ши Ронгом из Чунцина. Я удивился, когда он сразу узнал в тумане моих акварелей холм Байдичэна над рекой Янцзы. У него самого была картина, написанная, наверное, в более солнечную погоду: там над белым туманом реки поднимаются цветные горы и город. Я купил эту картину за 300 юаней, а ещё одну картину – в традиционном жанре бамбука – художник мне подарил.
Так я написал своё второе стихотворение в этом путешествии по Китаю.
Над длинной рекой туман.
То ли был, то ли нет Байдичэн.
Только чудится крик обезьян.
Корабельный кричит ревун.
Видел строки, что Мао Цзе-дун
Начертал травяным письмом
На гранитной стене о том,
Что и он покидал Байдичэн.
Облаков пятицветных нет.
Я не трогаю красок цвет –
Разливается бледная тушь.
Как узнал благородный муж
На картине моей Байдичэн?
Удаляюсь от тёмных стен.
Охватила внезапно грусть:
Что покинул? Куда вернусь?
Удаляюсь от тёмных скал.
Что я в городе том искал?
Что нашёл я и что потерял?
Удаляюсь от тёмных гор.
Будет время туманить взор.
Будет память рождать обман.
А над длинной рекой туман,
Где-то там, где-то там Байдичэн.
* * *
Наше путешествие по длинной реке закончилось в городе Ичан. Здесь строят гигантскую, двухкилометровую плотину. В 2009 году она будет введена в строй, и тогда, увы, самые знаменитые три ущелья на реке Янцзы окажутся затопленными. Предполагается, что плотина положит конец разрушительным наводнениям, с которыми китайцы борются на протяжении всей своей многотысячелетней истории, начиная с Усмирителя Вод – Великого Юя, основателя первой династии Ся: 2070-1600 гг. до н.э. Размах и мощь плотины поражают воображение. Но в то утро опять стоял густой туман, Янцзы вообще не было видно, и плотина уходила в никуда и таяла через несколько сот метров.
Наш гид Наташа подошла ко мне и сказала: «На том берегу, как раз там, куда уходит плотина, находятся родные места Цюй Юаня». Цюй Юань (Цюй Пин, 340-278 гг. до н.э.) – первый известный нам по имени великий китайский поэт. Родом из царства Чу, Цюй Юань жил в эпоху Чжаньго – "Сражающихся царств". Ему суждено было пережить печальный период падения династии и господства бездарности на престоле Чуского государства. Сыма Цянь (145-? гг. до н.э.) писал в Ши цзин – "Исторических записках": "Цюй Юань писал стихи, с помощью которых надеялся исправить зло". До нас дошли его произведения "«Плач о столице Ин»", "Вопросы к Небу", "Призывание души", а также знаменитая поэма «Ли Сао» – «Скорбь изгнанника», которую можно прочитать в переводе Анны Ахматовой.
Игорь Самойлович Лисевич приводит версию, согласно которой поэма «Ли Сао» — воспроизведение видений ритуального трансового путешествия в потусторонний мир, аналогичного путешествиям шамана или оракула (возможно, с использованием психотропных препаратов). Этим можно объяснять как значительное число фантастических образов, так и то, что Цюй Юань сообщает свое имя и имена предков не в конце, как обычно, а в начале произведения, как бы представляясь перед тем, как войти в мир духов.
Цюй Юань пережил одиночество, непонимание и изгнание. Жизнь поэта закончилась трагически. Согласно Сыма Цяню, его последнее произведение – ода "С камнем в объятиях". Написав это стихотворение, Цюй Юань обнял камень и бросился в воды реки Сяншуй (иначе Мило). С конца эпохи Хань день смерти поэта отмечают гонками на драконовых лодках по водам Чанцзян.
За спиной моей город Ичан.
Под ногами клубится туман.
Утонула в тумане Чанцзян.
Словно движется Юй-великан,
Уплывает плотина в туман.
Словно мост через длинное небо.
Словно путь через длинное время.
Словно кто-то зовёт меня в серую мглу.
Там, на другом берегу
С камнем в объятиях тень Цюй Юаня.
Песня печальная тает в тумане.
Жаль, перебраться на берег другой,
Нет, не пускает меня часовой.
То выше, то ниже колышет туман.
Медленно-медленно дышит Чанцзян.
* * *
А через два года, тоже в сентябре, я совершил свое второе путешествие по Китаю. На этот раз мне удалось посетить город Ханчжоу и побывать на знаменитом озере Сиху, и даже прокатиться по нему на лодке.
Это озеро считается главным озером Китая. У него даже есть подражатели. Например, озеро Куньминху на территории Летнего дворца в Пекине, которое было сделано из существующего озера так, чтобы имитировать озеро Сиху. Или пруд в центре парка Кюсиба-Рикю в Токио, который тоже был создан под влиянием озера Сиху.
Учёные считают, что озеро Сиху постепенно образовалось около двух тысяч лет назад из лагуны реки Цяньтан. А как гласит легенда, озеро появилось из оброненного Фениксом и Драконом, жемчуга. С древних времён озеро оказывалось связанным с поэтами-романтиками, философами, национальными героями и героинями.
Озеро Сиху считается инкарнацией Си Ши — первой из четырёх красавиц Древнего Китая. Поэт Су Ши написал такие строки:
Я пейзажи Сиху
Уподоблю прекрасной Си Ши:
Без помады и пудры –
А так неподдельно нежны!
Она жила в 7-6 веках до нашей эры, в период Чунцю – Вёсны и осени. По преданию, Си Ши на берегу реки стирала бельё. Проплывавшая рыбка увидела лицо красавицы, и, поражённая её красотой, забыла, как нужно плавать, и утонула. Кроме того, что Си Ши первая красавица Китая, она ещё и образец патриотизма и самопожертвования. История такая. Си Ши родилась в семье торговца чаем в деревеньке неподалеку от современного города Чжуцзи в провинции Чжэцзян, тогда это была территория государства Юэ. Когда соседнее государство У захватило Юэ, царь Юэ три года провел в плену. Вернувшись в родные земли, он пил желчь перед каждым приемом пищи — чтобы не забывать об унижениях, которые пережил. Тогда он придумал выбрать самую прекрасную женщину в своих землях и отправить ее в знак примирения государю царства У. Ею оказалась Си Ши. В дороге красавицу сопровождал придворный министр Фань Ли. Они оба без памяти влюбились друг в друга, но Си Ши было определено другое предназначение. Государь приказал ей соблазнить и стать доверенным лицом владыки вражеского царства. Си Ши пожертвовала личным счастьем ради родины. Очарованный женщиной, государь У забросил двор и дела и только развлекался со своей красавицей. Друзья и верные придворные отвернулись от него, и вскоре армия царства Юэ перешла в наступление и покорила царство У, правитель которого покончил с собой. Сведений о дальнейшей жизни прекрасной Си Ши почти не сохранилось. По одной версии царь Юэ утопил её в озере, так как считал её слишком опасной. По другой версии она счастливо вышла замуж за Фань Ли, который оставил министерский пост и стал успешным торговцем, и они вдвоем жили долго и счастливо.
Для меня было особенно интересно, что с озером связаны имена двух великих поэтов Китая, которых я очень люблю. По совместительству они ещё были губернаторами Ханчжоу.
Первый из них – поэт эпохи Тан Бо Цзюй-и, ставший губернатором Ханчжоу в конце 8 века.
У него есть такое стихотворение
(в переводе Эйдлина):
Когда в Цзянчжоу по ночам
Я слышал тихий чжэн,
Седеть я только начинал –
И слушать не хотел.
А вот сегодня час пришёл –
Я бел, как белый снег.
Играй на чжэне да зари –
Я разрешу тебе.
А я написал такое стихотворение:
Не в осеннем увяданьи,
а в рождении весны,
в раскрывающихся почках,
в прорастающей траве,
в новых птичьих голосах
бьётся сердце смерти.
Ибо суть небытия –
в возвращении.
Играй на чжэне до зари –
я разрешу тебе.
Второго губернатора-поэта звали Су Ши. У него был литературный псевдоним Су Дунпо – Су с Восточного склона. Он жил в 11 веке, в эпоху Северная Сун.
У него есть такие стихи
(в переводе Голубева):
Шумит холодный дождик – "сяо-сяо" –
И влагой напитался огород.
Кто из людей подобен господину,
Которого зовут Учитель Су?
К природе он один идет навстречу,
Когда еще природа не цветет!
А я написал в ответ:
Повсюду дождик сеет мелкий-мелкий.
Я зонт раскрыл, иду среди дерев.
Так повернулась годовая стрелка,
так изменился медленный напев:
с природой я один прощаться буду,
когда уже природа отцвела...
Самое старое название озера — Улиньшуй («Вода с горы Улинь»). Потом озеро было известно в истории под различными названиями, но самыми распространёнными стали два: Цяньтанху – «Цяньтанское озеро», город Ханчжоу в древности назывался «Цяньтан» по названию реки, и Сиху – «Западное озеро», то есть озеро, расположенное к западу от Ханчжоу. С тех пор город разросся, и теперь озеро находится в его центральной части, к западу от исторического центра, а с трёх остальных сторон оно окружено горами. Название «Сиху» впервые появилось в двух поэмах Бо Цзюй-и. С тех пор поэты и писатели обычно использовали именно это название, а название «Цяньтанху» постепенно вышло из употребления. В официальном документе название «Сиху» впервые употребил Су Дунпо, когда был губернатором этих мест.
Воды озера Сиху были очень важны для сельскохозяйственных работ, но для этого нужны были мелиоративные работы. Бо Цзюй-и построил на острове дамбу, которая называется Боди – дамба Бо. На этой дамбе находится знаменитый горбатый мостик. Су Дунпо тоже построил дамбу – Суди – дамба Су. А ещё по его дизайну были построены три маленьких пагоды в виде тыкв-горлянок, которые как бы выплывают из вод озера. Вид озера с этими тремя пагодами украшает собой тыльную сторону китайской купюры в 1 юань образца 2004 года.
В этой поездке в Китай у меня выдались свободные часы, когда я нарисовал картину с видом озера Сиху и написал вот такие стихи:
Тихо-тихо над озером Сиху
Проплывёт половинка Луны.
Зазеркальной Луной залюбуется,
Словно белою рыбой бесхвостою,
Губернатор с горбатого мостика.
Отраженья луны незаконченный круг
По волнам – по годам уплывает на юг,
Где три пагоды ждут и встречают,
И качают плакучие волны.
Губернатор с восточного склона
В лёгкой лодке плывёт
И тихонько поёт:
– Тихо-тихо над озером Сиху…
Эту песню подхватит ветер
В лунном свете в далёком столетии
Я плыву и не замечаю
Как тихонько ему подпеваю:
– Тихо-тихо над озером Сиху…