Рефлект...куадусешщт #39
Окно Одиннадцатое
Автор визуальной работы -
Зал 15. Галерея Уффици. Флоренция. Италия.
Во Флоренции Равела Акварелист увидел пенис на лбу. Каждое утро он шёл в галерею Уффици, чтобы постоять перед «Поклонением волхвов». Потом прогуливался по набережной Арно и размышлял над увиденным. Картина притягивала своей незаконченностью. Другие замечали необычность композиции, восхищались прорисовкой людей и лошадей, удивлялись выражению лиц и выразительности жестов. Но всё это есть в других картинах Леонардо, тем более, в его рисунках. Равелу больше удивляла явная избыточность тел, голов, рук: они переплетались, сливались, толкались, мешали друг другу. Как будто он видит несколько картин, просвечивающих друг сквозь друга, как разные временные слои в памяти человека. Этим человеком, конечно, был сам Леонардо. Хронология его жизни раскручивалась в пространственную спираль от младенца в центре до старика слева: их правые руки одинаково согнуты, а ладони – на одном расстоянии от вертикальной оси картины. Только младенец показывает пальцем вверх, а старик как будто хочет его «прихлопнуть» каким-то предметом: не то колокольчиком, не то печатью.
Но можно ли помнить себя младенцем? Из записной книжки Леонардо: «Когда я лежал еще в колыбели, прилетел ко мне коршун, открыл мне своим хвостом рот и много раз толкнулся хвостом в мои губы». На члене как коннотации хвоста Фрейд строит целую теорию, смешивая материнскую грудь, безотцовщину раннего детства, гомосексуализм юности и фаллос египетской покровительницы материнства – богини Мут с головой коршуна. Равела шёл к «Благовещенью» в том же 15-ом зале и глядел на крылья коршуна за спиной архангела Гавриила, чувствуя, как пульсируют пластмассовые кружки на голове.
Равела не первый, кто разглядел автопортрет Леонардо в юноше справа, что отвернулся от всех и посылает взгляд за пределы видимого. И в человеке, простёршим раскрытую ладонь не то к дереву кароб, оно же рожковое и «акридное», не то к человеку за деревом, поднявшему указательный палец жестом Иоанна Крестителя, этими «акридами» питавшегося. Леонардо просит вернуть ему эрекцию, утраченную из-за гомосексуальных связей. Двое мужчин, сочувствуя этой просьбе, нежно прислонились к его спине. Но Равела не слышал, чтобы кто-нибудь замечал торчащий изо лба Леонардо эрегированный пенис, полуприкрытый дурацким «чубчиком» на черепе, голом как мошонка.
Очарованный этим множественным – во времени и пространстве – автопортретом, Равела заказал в Британском музее копию манускрипта «Codex Arundel», который Леонардо собрал из разрозненных листков в последние годы жизни, надеясь найти там ответы. Но, кроме записей по физике и оптике, механике, геометрии и архитектуре, увидел лишь длинный список синонимов слова «пенис». В 11-ом окне пустынно как в синей пустыне; только три дерева, совсем не похожие на дерево кароб, гремят круглыми как монеты листьями.