Рефлект...куадусешщт #39
Окно Двенадцатое
Автор визуальной работы -
Земляной вал около крепости Альборноз. Урбино. Италия.
Леонардо не отпускал Равелу Акварелиста и позже, когда тот перебрался в Урбино и преподавал в местном университете историю искусств. Рисунки и картины Леонардо Равеле не нравились. Как чистый акварелист, он вообще презрительно относился к рисунку, а картины Леонардо воспринимал как такие же рисунки, только раскрашенные, пусть даже, по сравнению с предшественниками, с размытыми линиями и смягчённым цветом. К тому же масло было для Равелы мертво, и «масляная живопись» казалась оксюмороном. В масле не было воды, которую Равела считал самым живым веществом во Вселенной. Воду – и воздух, которым была бумага, и которым не мог стать слишком вещественный холст. От совокупления воды и воздуха рождается туман, а из него – всё живое, от камней до человека.
Разумеется, так думал Равела-художник, понимавший и любивший только то, что делал сам. Как зритель (и преподаватель) он восхищался работами Леонардо, но всё же особенно – незаконченными. Равеле казалось, что «законченное» – это «конченое», «конечное», то есть умершее, не живое. Именно в незаконченных работах с особой силой проявлялся тот холодный расчёт, которым Леонардо, как анатомическим скальпелем, вскрывал живую ткань мира, обнажая загадки и тайны, но лишь для того, чтобы столь же безжалостно скрыть их, превратив в Космические Загадки и Божественные Тайны. И самую большую тайну он сотворил из мужского члена, рисуя его множество раз во всех видах, а, кстати, женские гениталии – всего два раза. И оставил такую запись: «… это создание часто имеет собственную жизнь и свой разум, отдельный от разума самого человека». Не эту ли мысль изображает пенис на лбу из «Поклонения волхвов»? Или то, что главный сексуальный орган находится в голове? Или тождество творческого и полового акта?
– Да он просто не закончил картину, – доносится с соседней лавочки голос Солио Философа. Они сидят на земляном валу около крепости Альборноз, глядя, как стены и купола Палаццо Дукале соперничают с пологой горой, закрывающей горизонт. Они сидят порознь, потому что поссорились из-за Кончетты, которую Солио походя назвал шлюшкой, «как все венецианки».
– Таких непонятных пятен и линий на картине полно, – продолжает Солио после хорошего глотка «Моретти». – Если бы Леонардо не уехал в Милан, он записал бы твой «пенис», кстати, добавив побольше волос на черепушку.
– Ты рассуждаешь не как философ, а как пьяница, – огрызается Равела. – Кто не так давно доказывал мне, что у Бога есть фаллос?
– А разве я говорил, что он должен быть на лбу? – Солио обижается и делает ещё глоток пива: – А как философ скажу: в мире только одна тайна – почему он существует? А всё остальное – от неудовлетворённости желаний.