РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВЗвательный падеж
Лена Андреянова
01-05-2024 : редактор - Юлия Тишковская
Лена Андреянова – 26 лет, живет в Иваново.
***
самое (не) легкое — это перестать бояться
или перестать хотеть перестать бояться
смотреть в зеркало и видеть челку
которая падает на глаза
пока люди падают на кровать-песок.
ты был хорошим? на тебя можно было положиться
как на кровать-песок? или ты вставал и падал, вставал,
хотел перестать вставать, отрезал волосы и начинал сначала
падать, а потом (не) вставать, а потом обнаруживал трещину
в кровати, и копил деньги, но на рынке такие груши.
когда хочешь хаоса, потому что он лучше (не) порядка,
будь готов что с тобой ничего не случится.
все хотят быть волной хокусая или метрономом-шостаковичем
и все хотят быть (не) хорошими и не видеть отрицательного
в частицах и косточках-тараканах, пиве на дне перевернутого
стакана-дня (не) в пустыне, пока звучит песня пирамид.
хотеть перестать бояться (не) перестать хотеть перестать
бояться увидеть призрак (не) хорошего твоей смерти
в пыльном спальном мешке.
***
если зажмуриться, то серые тонкие
полоски в темноте начинают двигаться.
так любовь снова разрывает нас на куски.
зрачки солиста не реагируют на свет, и
больше никто не узнает почему он не стал
пытаться еще и продолжал танцевать в тишине.
теперь его фотографии висят над кроватями
адвентистов седьмого дня,
официантов дешевых закусочных,
отчислившихся студентов-философов.
они считают себя свидетелями, операторами,
липкой лентой на горизонтальной поверхности
к которой прижимается грудью сонная девушка.
из ее сосков льется поток тьмы, ее соски похожи на кнопки.
почему никто не сказал ему остановиться?
почему ты не сказал ему остановиться?
почему я не могу остановиться?
***
я молюсь в обратную сторону от церкви
потому что страшнее смерти
я за тебя боюсь.
открывается алтарь
и уходит в даль
у его велосипеда оторванная педаль
крикни ему чтоб затянул потуже
на небе лужи.
***
перед походом на автозаправку
тщательно заправляю рубашку в карманы брюк
быстрым движением чтоб не коснуться рук
ноги скользят как дети с горы в штанины
словно стволы пока молодой рябины
почву ботинком ощупывают вокруг
путь до заправки час или полтора
он никогда не повторялся снова
голые ветки каторжника мясного
что вынужден освежевывать сам себя
***
ангелы будут читать под водой
держать в ладонях
кувшинки-лица
и камешки смерти будут бросать друг другу
авось долетят до другого берега
ангелы будут спать крепким сном
в холодных объятьях
черные как островки
на березовом теле
ни в чем не виноватые
они верят что обязательно встретятся за поворотом с товарищами
добрыми товарищами
которые ушли далеко вперед
их песни стали белыми нитями в косах женщин
и детей играющих в пыли дорог
я смотрю на ангелов
и вижу птиц в их зрачках
они взлетают и возвращаются в гнезда
птенцами
***
лодка в тумане плывет не касаясь
щербатыми досками даже ладоней
того кто туман разливает
по поверхностям,
накрененным лицам.
остановки — отбивки
причастности к миру иному,
к чертежам на стекле,
к мгновению давней утраты.
и движение даже не видимо
но представлено низким порогом,
переездом из частного в общее поле
людей что стоят за стеклом
и прощаются.
***
(оушену вуонгу)
он смотрит на лист который остался висеть на ветке
пережидать зиму как прихожанин церкви
стоящей у вокзала только перейди дорогу.
он думает о листе ищет его имя в рекламных листовках фотографиях
мертвых людей и текстах группы Rammstein.
он сравнивает лист с руками матери
такими же серыми
мать держится ими за поручни автобуса.
он делает это каждый раз когда его
оставляет без внимания девушка
в парке или на дне рождения приятеля.
он думает о листе о его позавчерашнем запахе
запахе последней возможности сказать
что лист заменяет ему зрение
пока он заменяет лист.
***
невидимые женщины отбивают ритм
кулаками
зачем они бьют друг друга по лицу?
останавливаются только выдохнуть
и снова набирают воздуха
для следующего удара.
в этом танце совсем нет смерти
это отчаянная попытка узнать правду
которая скрывается под их ступнями
в окурках камнях и перьях птенцов
принесенных в жертву моменту
чистой радости.
они не будут просить прощения
будут танцевать чтобы электричество
продолжало извиваться в проводах
транспортного сообщения
встраивалось в кровеносную систему
бездомных и жертв серийных убийц.
хаотичные движения на куче веток и
вышедших из строя материнских плат
их колени похожи на головки чеснока
а пальцы черные от ягод
которые растут в их ртах.
смогут ли принять их люди
которые не щурятся от солнца
противятся насилию и рвутся к равенству
они не видят женщин но вибрации ударов
доносятся до их домов
и стены краснеют, на поверхности оседает пыль.
пока танцуют невидимые женщины
с сердцами-муравейниками
их глаза становятся зелеными как небо.
они говорят о магии —
документальном подтверждении прозрачности такта.
так рождается спиричуэл нового времени.
***
на карточках рубинштейна инструкция образа жизни
на моих задолженность кредиторам и миру символов
если свести эти карточки вместе и дать им голос
смогут ли они договориться об отсрочке, вывести меня
в поле дать возможность посадить сад и продать дом
на ступеньках которого синий половик с желтыми треугольниками.
***
мужчина в коричневой куртке оказался на краю лесополосы
со сломанными коленями, маленький, как чайный пакетик.
лесник проходивший мимо положил подосиновик ему в рот.
так тот и остался лежать и смотреть на инверсию мировой утробы
(далее размыто, с краю трафаретный след новогодней снежинки)
и все чего хочется — выпустить на свободу зверей из зоопарка и
послать маме фотографию нашего отдыха в Туапсе этим летом
***
я вижу как во мне завязываются узлы
маленькие как желтые канарейки
из войлочных ниток дыхания
соединяются друг с другом поцелуями
приглашают в гости уличных музыкантов.
они дали мне зрение я вижу грустного мужчину
он несет черепаху в кармане и причащается каждый раз
когда у него сбивается шаг.
я вижу женщину которая висит на периллах канатной дороги
и качается в такт светофорам.
я вижу их и могу дотронуться до частичек кожи соскрести
с их пальцев пыльцу и сахарную пудру.
зрение не дает знание и не освобождает от ответственности.
если долго смотреть то можно замерзнуть
(расхождение мнений о классификации чешуекрылых)
***
в лесу я увидел волчка маленького
зубки как осколки кафельной плитки
голубые желтые серые
сидит такой и ест ягоды можжевельника
просит меня не шуметь.
я запомнил волчка его шерсть мягкую как моя кожа
а под шерстью много-много маленьких шариков лопались
когда на них нажимаешь.
мы говорили с ним о любви как он зиму переживал
иногда выходил на дорогу и долго бродил по обочине
грустный но независимый.
он не сказал мне своего имени не показал мне своего логова
он просил меня не шуметь а я все продолжал его гладить
и качать из стороны в сторону
с бочка на бочок с бочка на бочок
не ложись мужичок выклюет мозжечок
голубиная рать ты ложись на кровать
засыпай-ка сном младенчика
под звон синего бубенчика
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney