ART-ZINE REFLECT


REFLECT... КУАДУСЕШЩТ # 20 ::: ОГЛАВЛЕНИЕ


Светлана БОДРУНОВА





из цикла «письма этой весны»

5
да, говорили, что ветер, что так бывает,
и до сих пор говорят (до сих пор живые),
так, мол, и так, открывается, свищет, воет,
веет колючим, заходится, синевеет,
так, мол, и так, хорошо, что оно такое,
именно это, которое так пугает,
не заикайся о прочем, ну что ты, что ты,
что теперь, если от этого нет защиты,
что ж ты терзаешься – трогаешь и теряешь,
так и проходишь насквозь, на ветру стареешь,
что же тебе ни дна, ни пустой покрышки,
что ж у тебя отнимается жизнь по крошке,
дыры в холсте намекают на бесконечность,
видимый мир обретает неоднозначность,
словно слова опадают, фрагменты паззла
вдруг облетают к ногам и лежат без пользы,
осень не осень, а в марте бессменный август,
мнется в дрожащей руке онемевший логос,
свет, шелуха, шелестящая штукатурка,
сказка меняет шкурку, линяет – жарко,
просится: холодно, сделай, чтоб всё как раньше, -
вот и ломаюсь, кидаюсь, леплю и крашу,
клею листочки-заплатки на слюнку, жвачку -
не осыпайся, реальность, укройся, вечность,
хватит, на горе такое меня не хватит,
нет, говорят, хорошо, это ветер, ветер,
это весна наступает, оно бывает,
это тебя забывают, тебе не верят,
выйдешь к апрелю невидимая, святая,
только бы горя хватило, хватило б ветра,
чистого света, забвения, испытанья.

6
заберу у тебя головную боль, и любовь, натертую, как мозоль, и усталый сон, и в суставах соль, позабытый внутри песок:
на глазок чудес – то ли в травах сок, то ли в пашне режется колосок, то ли выйдет прок, то ли бог-игрок нас положит на левый бок,
а на левом – не спится в такую рань, о не тронь, я только прошу: не тронь, я не помню роль, не играю роль, мне сейчас хорошо: апрель,
и не то чтоб ты меня всю согрел, но куда-то делась твоя мигрень, и песок из ран, шепоток из крон: забери меня, забери,
отопри мне дверь, я не вор, не зверь, что ж теперь, куда мне идти теперь, там возьмут топор, там земля под пар – не родящая, хоть убей,
и чудес обещано мне и бед, но грубей бока мои, всё грубей, так разбей мне лед и песок развей –
я же твой.
я еще живой.


***(сестре)
это каждое утро, это долгие годы длится:
сколько мне, блин, под дверьми тут еще молиться,
алина, мне уходить, мне надо накраситься, выйди уже из ванной,
выйди из ванной, оторви свою задницу от дивана,
делай же что-нибудь, делай, так всю жизнь пролежишь без дела,
а она отвечает: поменьше бы ты... болтала,
больше бы делала; посмотри, я легко одета,
мои руки тонкие, кожа не просит еще апдейта,
я цвету, у меня нет глаз, чтоб учиться бояться мира,
покорми меня, я голодная, если ты меня не кормила;
не ругайся, не измывайся, я умру от твоих ироний,
кто ты есть, чтобы знать и судить о моей трехгрошовой роли,
да, ты каждое утро ждешь меня возле ванной,
но я та, которая не предаст тебя целованьем,
подожди, пять минут не время, не рвись – сорвешься,
раньше выйдешь и раньше судьбе своей попадешься,
не оставь меня, не кричи на меня, дура, дура,
я с рожденья по части силы тебе продула,
я одно могу: я тебя бесконечно тоньше,
вот, я вышла к тебе, я люблю тебя, я люблю тебя. – я тебя тоже.


***(она/ей)
от ее волос пахнет медом и молоком
молоко и мед, а не детский рахат-лукум
молоко и мед, а не секс и потом легко
молоко и мед, а не кофе одним глотком

а она стоит и робеет, и плечик гол,
вручена рука мне и полунага нога,
и грешно, грешно, что не надо мне ни-че-го
от волос ее, кроме меда и молока.


***(виноград)
у кого шиповник, а кому виноград.
ничего не помни, прощай стократ.
никакой любви, никакого зла:
ни как цвел жасмин, ни как жизнь взошла,

ни как падал свет, ни как сад стенал,
как ползла трава по заборам вверх,
как лилась лоза через край стены:
что скажу лозе – не скажу траве,

а траве скажу: лепестки лежат,
семена-кунжут и фундук-орех.
что возьмет земля – не отдаст назад,
никакой любви, никакой не грех,

а лозе промолчу: через край ныряй,
овивай алычу у дороги в рай.
у кого шиповник, пустоцвет, бесплод –
алычой наполнит увялый рот,

а кому виноград – в лозе, на краю,
взял простил стократ, забродил, пропал.
ничего не помню, всё узнаю –
как побег такусенький, как усик мал:

у лозы простившей плодов не рвут,
никакой любви – ко всему готов:
перелей под корни, уложи в траву
молчаливый уксус, лепестки садов.


мифология

1
начни отсчет с последнего числа
и каждым шагом приближай начало
не я но афродита начала
возлита жертва клятва прозвучала
ушла фемида гера не спасла
и полиник из гостевого кресла
встает как лев назло амфиараю
скажи скорей что я так не играю
я по-другому делаю дела
скажи скорей пока я догораю
у нас любовь и слава всё дотла

у нас война шеломы на чело
у них ворот несчетное число
они и мы омечевали чресла
но больше всех аиду повезло

отправимся пожалуй всемером
мой верный меч – он наречен Пером
мой верный щит – он площе чем бумага
мой верный лук – он гибок но не мягок
мои ладони – инструменты мойр
мой верный друг – подобен мертвой глыбе
мой верный я – он просится домой

когда дойдем прибавится восьмой
мой верный брат – и верная погибель

начни считать: второй четвертый кратный
прекрасный кровный – и колчан мой пуст
предречено предрешено но пусть
скорее скажут: ужас этот ратный
не есть мой нарождающийся путь
в твой город золотой и семивратный
скажи скорей: прости меня обратно

пока слова нам значат что-нибудь

2
такой мифологический сюжет –
жену сожжет к сицилии бегущий:
балласт бесценен, выжечь и бежать

бежит атлет движением зажат
бежит вино и амфора дрожит
бежит корабль и разрезает днищем
густое средиземье пополам -
от сцен, и драм, и лжеэпиталам
до нового, живого рубежа

до выкормышей италийской пущи
до волчьей пищи близнецам и нищим

сестра моя ты слишком церемонна
сюжету гармоничность ни к чему
чем круче разворот –
тем меньше мук
дай бог при перекличке поимённой
откликнуться из сотни одному
дай бог в конце набрать хотя бы роту
которая не будет мстить ему,
остаться обреченному народу,
за город мой мой род и мой народ

причалим втащим корабли на грунт
и свалим в кучу трупы и знамена
пусть кадмовы потомки соберут
тела и сложат мертвого кадмона
и будут жить спокойно и инертно

мы к ним придем из златоносных руд
мы миф но нутряной но имманентный
мы соль чужой земли ведь это мы

здесь стали жизнью – земляной и медной
здесь стали смертью

корабли несметны
и профиль так подчеркнуто монетный
глядит на берег брошенный
с кормы

3
героя объявят бандитом
и вспять повернут времена
зачем ты разъята раздета
сердита твоя афродита
зла гера фемида грустна

тела сочетались пластались
зачем мы детьми не остались
зачем нам такая усталость -
погибельно так уставать
в разгаре постельных ристалищ
застали – тебя освистали
послали меня воевать

и гибнет за крепостью крепость
сплошная игра и нелепость –
страна превращается в эпос,
до самой пустой запятой
тщеславьем и страстью объята

и брат наступает на брата
обутой в железо пятой
узлы разрубаются с бою
нам имя и знамя – любое
мы все занимались любовью
и путались во временах
нас били нас насмерть рубили
мы падали наземь и ныли
и выли и враз позабыли
всю калокагатию нах

забыли? забыли и ладно
люби не люби но живи

мы счастье находим досадным
в своем положенье осадном
и нету дороги назад нам
мой сын будет славным и статным
пойди-ка его позови
послушать о древнем законе

запомни, запомни, запомни:
война наступает внезапно

от переизбытка любви


Баллада про после войны

Ленточки, ленточки, ветер в кудряшках,
В пятидесятиках, пятидесяшках,
В юбках-оборках, руках-замарашках -
Не опусти-упусти:
Это ковровые и строевые,
Это дорожные шрамы кривые,
Пороховые вокруг роковые,
Пахнущий безднами стиль,

Черное-белое на клавикордах
Фотозатворов… ты помнишь? покуда
Время кончалось в любую секунду,
Нас бесконечность ждала -
И накатила, и катит по МКАДу,
С бою столичную взяв баррикаду,
Над пустотой заломляя кокарду,
С посвистом из-за угла,

С голосом звонче любой подфанеры…
Это Джиневры поют, Гвиневеры,
Это Секонды-моей-допогуэрры
Голуби из кинолент,
Свадьбы окопны, прощания скоры,
В госпиталях эпидемия кори,
Вместо медали – неловкие кадры
Стертых локтей и колен,

Это мишень – нарукавное сердце:
– Вы полагаете, будет носиться?..
Как лоскутком погорелого ситца,
Родина машет платком -
Пестрое пламя струится, трясется:
Это качаются флаги на солнце,
Слово любви начинается с "соци-" -
И превращается в "ком-",

Просится в строй, отдает солидолом…
Колокола раздувают подолы,
И тишина созревает тяжелым,
И замирает весна -
Помнишь, шуршали почти как звенели
Мятые платья из сизой фланели…
Время закончилось, мы поумнели,
Мне ли, ну мне ли не знать

Длящейся вечности взглядов совиных,
Пуговиц тесных на всех горловинах:
Муж – котлованы, жена – пуповины…
Боже, какого рожна
Нас прижимает к земле половинной:
Старятся руки, сгибаются спины…
Если одна половина невинна –
Значит, другая грешна,

По вертикали, по горизонтали -
Красный кирпич, самолеты из стали,
Кто-то становится selfish и stylish,
Кто-то уходит в расход,
Как мы устали, мы так не хотели -
Но самолеты уже пролетели,
Нам обеспечены только постели
Для нарожденья пехот,

Для сотворенья военного рая:
Раз – прорастают, стоят, выгорают,
Два – трепыхается ленточка с краю,
Три – запевай, твою мать,
Будешь героем, посмертно – героем…
Душно, проснемся и окна откроем –
Ветер приносит такое, такое –
Слёзы и не рассказать.


de ars politicae

про царя

привет вечерний мудозвон
твой бог немецкий вышел вон
от шишел мышел нас тошнило
театр распахивал врата

я от полтавы до прута
гнилых так мало схоронила
что дайте дайте мне чернила
чернить заснеженных ворон

от тушино и до тильзита
скользит намеренная смерть
свербит начищенная медь

когда опустишь ты копыта
привратный станешь бомбардир
надменный пасынок стрельцовый –
на прусский лад на лёд свинцовый
перелицовывай мундир

москву приравнивая риму
одним беспомощным «горим!»
вези столичные припасы
и прибамбасы и колбасы
обозом господом хранимым
и сам уматывай за ним

содрать мертвеющую кожу
созвать зевающую стражу –
и немота со всех сторон

вам благородное отродье
французское нижегородье
с одра и ложи шлет поклон

играют ложки дудка свищет
упомянуть простые вещи
ты в завещании забыл

кому ты крым кавказ курилы
кто платит после карнавала
зачем царевича убил

я помню я не убивала
чернил мне мало мало мало
они красны а нужен черный
но ты мундир и звон вечерний
последней каплей искупил.



***(дневник марии)

...Я хотела тебе сказать, что альпийский ракитник в цвету, и глицинии, и боярышник, и ирисы тоже начинают цвести…
Тебе бы это понравилось.
Из дневника Марии Склодовской-Кюри

…Был короткий дождь; в кабинете пахнет листвой,
и бельем в тазу, и карболовой кислотой.
А вчера принесли письмо «для месье Кюри».
Я опять курю; перестань меня укорять,
я раскрыла окна – мне некому не доверять,
если ты стоишь у двери,
а с крыльца до садовой калитки бежать стремглав
ровно те же твои двенадцать, мои тринадцать шагов.
Опишу тебе, как живет, оживает сад,
каждый день возвращаясь, оборачиваясь назад,
вот послушай: альпийский ракитник опять в цвету,
и глицинии, и ирис уже разомкнул бутон,
ты бы сам всё увидел, если бы ты был там –
как крыжовник юнеет и ветки кладет в траву,
и боярышник плачет красным, и терпко еще во рту
от зеленых яблок, которые не сорвать,
и земля раскрывается: из нее течет молоко, и хлеб
переламывается на два куска,
да, ты слышишь молочный всхлип, я пишу взахлёб,
но рука не бежит так быстро, и лампа жжет у виска.
А под яблонями прохладно, утренний вдох так свеж,
как вечерний, но только с листьев стекает свет,
о, тебе бы это понравилось, если бы ты был жив,
а мир оставался лжив,
но мы знаем правду, и правда в том, что тебя
нет, и даже легких следов не найти теперь
на промытом гравии, а только в той глубине,
где никто из нас никогда не будет вполне.
И из этих глубин, отделяясь от притолоки дверной,
ты выходишь в сад, чтоб собрать покой, как букет,
а в моем дневнике подгорает уже бекон,
потому что я засмотрелась, как тебя встречает левкой,
рододендрон кладет тебе голову на плечо,
вы стоите обнявшись – человек и его цветок,
и подсолнух медленно крутит очередной виток,
и корням его в глубине земли горячо.
Если будут тебя искать под землей, найдут молоко
из моего стакана, и хлебные крошки, и жимолость на ветру.
Но никто пока не приходит и не просит тебя отдать.
Это наша с тобой неразрывная благодать.
Это дождь опять во дворе стучит по ведру
далеко-далеко.



следующая Настя ДЕНИСОВА
оглавление
предыдущая Игорь БЕЛОВ





blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney