ART-ZINE REFLECT


REFLECT... КУАДУСЕШЩТ # 20 ::: ОГЛАВЛЕНИЕ


Ирина МАКСИМОВА





YOU-YOU
цикл стихотворений


*
как скажешь
мой король
как скажешь
ты можешь кролем
а можешь брасом
бросок
и в воду
с головой
ах голова
такая важная
я ей не ем
не пью
не сплю
я по ночам
в каких-то
тех местах
в которые не верю
ты не поверишь
мой король
ты не поверишь


*
меня спросила а
а можно ли
и мне ответил б
что можно
можно


*
и буква ж
растопырила лапки
встала на задние
сделала ша


*
я не спеша
шаг
за шагом
я чайник
слишком редко
кипящий
слишком резко
я
убегаю от я
как же ты
о симулякрах
я в них
не проживаю
я еще не прошла
всех стадий
я даже не бабочка
я даже не бабушка
а ты сразу так
в двадцать пять лет
неужели
найдено
найдено
найдено
точное решение жизни
и вся моя
п е д а г о г и к а
вся моя
логопсихия
н и к ч е м у


*
это
видно
такое
поление
спокойное
поколение
говорящее
гомо сонорус
говорит
и прячется в норы
в этот сон
вдоль кровати
не поперек
не к стати
не к перьям
а в наших крыльях
давно от дождя укрылись
мы:
я
и какой-то ты


*
строчки короче
к ночи


*
твой старый клоун
совсем устал
он встал
под старыми часами
и стоит
он больше
не смеется
над собой
а лишь над нами
и я ломаю
об него
свои предлоги
не ноги -
мало ли


*
ну все пока
ты обещай
пока
пока не бьются
блюдца
и стаканы
вернуться рано
чтобы все успеть
у нас так много
дел
а без тебя
уже никак
не обойтись
давно пора
еда готова
стол накрыт
и точно
будет завтра
вторник


ДРЕВКО
цикл стихотворений

*
рука его протянулась
до внутреннего дерева -
толстого
как травинка
и крепкого
как одуванчик -
и сжала
до самой воды
...очень хотелось ему
пить

*
вот так вот
опять
слепые глаза
руки вперед
растопырены пальцы
по досточке
проще бежать
чем идти

*
ступенька вверх
оп!
ступенька вниз!
оп
а лестница
ведет туда, куда ты по ней идешь

*
конфетти
в прозрачных карманах

*
это отсутствие материи
обусловлено слишком большим размером
вашего платья
на пояс только и хватит

*
нет нет нет
да да
нет
сильнее
чем да

*
а таких как ты
немного -
горсточка
можно повыбирать
нос повертеть
глаза посмотреть

*
опять
температура
двадцать пять градусов
а ты ничего не понимашь
не поминашь
не поминьш


МЕСТО ПУСТО И СВЕТЛО
сборник произведений

[...]

я знаю, как мое солнце любит меня
оно прижмется щекою к моей щеке
и легонько укусит, меня дразня
а после отправится в путь налегке

нелегок тот путь, далек от моей стороны
а солнце мое пойдет
места себе не найдет
вернется ко мне и скажет, что нет никакой стороны

а место его будет пусто, светло и тепло
вместо земли трава
на мягком лежит голова
уши растут и слышат, как оно идет


[...]

А Мария желает жить одна,
Жить в своем доме одна -
Перед глазами стена,
А за стеной никого.
А за стеной только поле и лес,
А за стеной только море без
Людей, без соседей и без друзей.

А Мария закрыла глаза,
А Мария не смотрит за,
Там, за стеною, ее сынок
Переступает и переступает порог.

Война, чтобы каждому свой дом:
И вокруг него - никого.


[...]

Дождь - сначала в небе, потом в реке.
С высоты - как с вышки, из шара - в каплю.
Струйкой - быстрой - у тебя - по щеке,
И вдруг - по моей ладони, моей руке,
И с локтя - на землю, на сухого мха паклю,
По разбухшей - живой - земле - в воду,
Еще не в море - еще под ноги - босые ноги -
И из-под ног - по иголкам, по блеску, меж них проходу.
И они зашевелятся, будут разбужены - так немного
Ей надо, чтобы входить одному в другого.


[…] (Чтобы писать тебе…)

Чтобы писать тебе, надо быть в чем-то уверенной, правда?
Не то чтобы тебе, а чтобы писать вообще.
И стать лестницей от себя в поднебесье, чтобы забрался по мне, царапая коготками - ты не любишь стричь ногти, правда, терпишь до последнего? Пока носки не станут рваться. А говоришь, ботинки неправильные, дешевые. Странно - когда я была маленькая, я думала, что дешевые - это правильные. Еще я думала, что кожа должна быть толстой, а тонкая - это непрочная, порвется быстро. И тут все наоборот. А ты ползи, ползи, мне приятно, а вовсе не больно.
И тут я замечаю, что тебе все равно, больно мне или нет, и сразу становится больно.
А ты уже тянешься руками, я смотрю в твои подмышки, там так глубоко, что голова у меня начинает кружиться. А ты уже так высоко по мне взобрался, что меня совсем не видишь уже, и голову к звездам задрал. Вот, думаю, не достанешь, и еще думаю - жаль мне, что не достанешь, или нет. И со стыдом понимаю, что не жаль, что хотелось бы, чтобы не достал, и радуюсь оттого, что звезды-то - они высоко.
А ты берешь их руками, разглядываешь, разговариваешь с ними, и они тебе на ушко шепчут что-то. Вот, думаю, какой ты, и приседаю, чтобы ты пониже стал, и легко мне стало, страшно легко.
Поднимаю голову наверх - а ты уже там, на небе, со звездочками разговариваешь, и никого тебе не надо, чтобы на землю опереться. Тогда я иду домой, в уголок, чтобы тебя не видеть, мне страшно жалко, что я тебя за ноги не удержала, может, с тобой поднялась бы. А еще понимаю, что мне туда - бесполезно, потому что языка звездного не знаю, только и слышу что "шу-шу-шу" в небе.


[...]

походить посмотреть
полюбить по углам ютиться
с крючком со спицами в колесе

вжик
вжук

а он все пилит и пилит
стружки там колечко на палец
у меня говорит ожог

а я говорю ему
видишь детка моя бегает
не пускай ее за калитку спать


[...] (Что-то этот Заяц Подпенечный…)

- Что-то этот Заяц Подпенечный о себе возомнил, вам не кажется? - спросила Лиса у всех и у каждого, протягивая Волку сигарету.
- Да нет, что ты, это временно, это пройдет. У него возрастное, поиграет и успокоится, - пыталась успокоить всех Белка.
- А что случилось, Лисонька, о чем ты говоришь? - нахмурился Волк.
Лиса села на поваленное давным-давно ураганом Дерево-Дуб, положила лапу на лапу и стыдливо прикрыла хвостом половину мордочки.
- Он начал петь. Но у него же совсем нет голоса, а он поет. И все время - слышите, постоянно - делает вид, что он страшно занят записью своего альбома на компакт-диск и концертными программами.
- Ну что ж в этом такого? - удивилась Белка. - Разве это плохо, когда молодежь развивается и выходит в звери?
- У него так плохо получается, он все время дает петуха. Он же нигде не учился и даже представления не имеет, как звери поют!
- Да, мы наблюдаем понижение качества масс-культуры из-за большей доступности техники и отсутствия фильтрации. А чего ты хотела при новом правительстве? - Волку был неприятен разговор о конкретных животных, он желал переменить тему на что-то более абстрактное.
- Я очень люблю Зайца, он очень талантливый и хороший мальчик, всегда хорошо ко всем относится, отличный товарищ... - Белка смотрела на опавшие сосновые иголки.
- Да никто не спорит, Белочка, что Заяц очень хороший, речь не об этом... - Лиса положила лапу Белке на плечо.
- Белка всегда так - ничего не понимает, а высказаться хочет, - Волк улыбнулся Лисе.
- Неправда, ты опять врешь, - сказала Белка шутливо, и все улыбнулись.
Лиса встала и дернула чуть-чуть хвостом. Волк предложил ей лапу, и они пошли впереди, о чем-то оживленно разговаривая вполголоса. Рядом с Белкой шла молчаливая и ни во что не вмешивающаяся Сова, которую все уважали за ее традиционализм - перышки там почистить, мышей на зиму заготовить.


[...]

я - бабушка
пекущая колобков
первый пошел
второй пошел
каждому колобку
по делам его
по лисе
по коню
чтобы не быть одному

я пеку колобков
кто-нибудь да найдет
свою смерть
а кто-то закатится
в уголок


[...] (Видишь - я обнаженная стою перед тобой…)

Видишь – я обнаженная стою перед тобой, все мысли видно.
А есть и другие женщины – они обнаженные чувствуют себя одетыми.
А мне до сих пор снится, что меня кто-то видит, как я на окраине парка бегаю в поисках какой-нибудь ветоши, чтобы укрыться от их взглядов. Но они-то видят, заходят сюда пописать и просто так, а может быть, они меня именно ищут, хотя нет, у них тут назначена встреча.
А та, другая, с прямой спиной, подняла бы голову кверху, и все увидели бы, что она – в красном, и накинули бы какой-нибудь плащ ей на плечи, и повели бы ее под руку.
А ты все спрашиваешь меня, во что я верю.


[...] (Даже когда ты рядом...)

Даже когда ты рядом, мне сложно тебе доверять полностью, мне приходится пересиливать себя, заставлять. Оставлять текст на экране. И следить затаенно за тем, как ты отреагируешь.
И если вдруг никак, спросить тебя не о качестве написанного, а о том, прочитал ли ты его, чтобы ненароком выяснить, понравился ли тебе текст. Не о том, хороший ли он, это мне самой лучше знать, а именно вот это "понравилось ли тебе" – как обед, как выбор белья в магазине.
И слышать все чаще – не прочитал.
Вот так.
И все сразу понятно.

Там что-то неправильно, слышишь – там не так написано, как хотелось, хотелось другое написать, а получилось вот это, – от чего хочется плакать.

Именно так я становлюсь сильнее.


[...]

Она ходила по дому, искала носки и собачий паспорт.
Она хотела выйти из дома, не могла уже в нем оставаться;
Она уже отупела от перебора яблочных книг.
Видела свои плечи – так высоко поднимала их,
И локтями била себя под ребра,
Пела песню своей свободы,
И искала свои носки
И собачий паспорт в рыжей обертке.

Когда-то ее звали Евой.
Ей было сорок два года.


[...]

остановилась во рту булавка подол заколоть
руки в мыле лодыжки в носках куда ж такая
а она все бежит куда-то на кухне там пол помыть
постирать одежку нитки где надо вшиты
а ребенок орет сморщился старший за ним
начинает мама мама смотри на меня какой я
а у нее фартук с плеча сползает и локти лезут
в туман над плитой где ничего не видно
вода шумит и не слышно мама мама куда ты
смотри на меня какой я и младший
скорчился на кроватке лежит весь красный
она уже рядом меняет памперс на памперс
а ребенок шевелится в животе кулаком елозит
куда же в детдом такого она говорит
сильным будет


[...]

он занимается воплощением стали
из гибких суставов и ломких нервов
мать моет под ним полы
танцует ламбаду цветастым задом
и поправляет мокрую прядку выпавшую из платка
он сидит по-европейски раскинув пах
курит сигару и тушит окурок под краном
она на него не смотрит научилась его не видеть
вот и она выжимает тряпку меняет воду
проводит рукой по лбу и теряет прядку
а он выходит из кухни у него конечно дела
пара важных звонков бизнес такое дело
не материного ума


[...]

А он говорит – тебе уже никогда
Не коснуться земли рукой,
Не оттолкнуться ногой
От ее воды,
Что не примет меня вода,
И что я не сгорю в огне,
Что так и буду стоять
Всю жизнь крестом на окне,
Чтобы кто-то смотрел в меня,
Чтобы я не смотрела на,
Чтобы я упиралась в,
И не повернуть головы,
И стоять ко всему спиной,
Что находится за спиной,
И кончик струны спинной
Колыхался бы и звенел,
Дребезжала бы канитель,
И на звук прилетал воробей,
Чтоб доверить свое нутро
Неподвижной моей спине,
И я бы грела его,
Расправляла ему крыло,
Давала сил на разбег.

И падал бы синий снег,
Медленно, как перо.


[...] (генеральная уборка…)

генеральная уборка похожа на ремонт, и можно - я так думаю, что можно, - курить везде: и сидя на полу у жестяной мисочки, и ходить вокруг, примериваясь к потолкам, и подходить к ней, к мисочке, и иногда - задумавшись - терять его (пепел) там, где стоял задумавшись, оставляя пепельный след; и пыль на свету, и гулкий воздух от голых стен.
когда я убираю, я стараюсь представлять себя в такой клетчатой фланелевой рубашке и растянутых светлых джинсах; и маленькое такое черное, дребезжащее - ритуальное радио.
и вот я стою и курю в заоконный дождь, смотрю в ночь, на грозу, на сферы света в темноте, сырости, и вижу, что город никуда не вырастает.
за спиной - разноцветные вещи, желтые на свету, и умца-умца.
и всё никуда: ни руки, ни ноги.
и целый город еще впереди, и абсолютная пустота.


[...]

кажется - надо бы не давать
но ведь
ему надобно говорить
он по-иному – не может
только так именно
и я вот тоже
попробуй не дай

учусь немоте
молчанию

рыбой быть
камнем быть
каменной рыбой быть






 следующая Мария МОРГУНОВА
оглавление
предыдущая Михаил КОТОВ





blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney