ART-ZINE REFLECT

REFLECT... КУАДУСЕШЩТ # 20 ::: ОГЛАВЛЕНИЕ

Мария МОРГУНОВА

Есть жертвы
Как завязывать галстук,
а повтори мне слева,
моего первенца будут звать де ла Серна,
моего мужа найдут девственным и прекрасным.

Праздники.

Ева умеет, да и печёт такое,
я не достойна плюшек,
я – разыскивается будущее, wanted что-нибудь для второго блуда.
Следи за рукой.

Смайлик.

А как говорить «люблю» в значении «мне тебя мало»?

При столкновении с тем, что жуёт снаружи,
хочется зажать голову между колен и слушать
(только чужой) крик:
«Господи! Что там тикает?»
– в здании, в покетбуке, в двигателе-
хочется скорей-стюардесса-пакет-пакет
поддельного аргентинского.
Так нет же, гордость моя, так нет,
дерьмовый кофе и хохот на мини-диске:
Ех! (вытирая рот) А кто там тискает
Пресвятую Деву?

Моего первенца будут первым.

Кис-мяу
Опишу своё детство Дороти,
получу эту, что ли
Пулицеровскую,
премию.
Ты подаришь мне кукольный домик,
я тебе – муравьиную ферму.
Так дружат
пуговицы
на школьной форме.
Так дружат
стены с расстрелянными, стёклышки и обойма
вкладышей от жвачки.
Муравьи будут следить, как мы растём,
кис-мяу,
и как нам от этого бывает больно.
Значит,
так дружат.
Значит, Лоло и Тото, и только-то,
кора и вырезанное на ней сердце.
Примеров мало, деваться некуда.
Что-то внутри Пиноккио
двигается,
и это наше единственное оружие.
Опишу своё детство.
И все будут счастливы, все будут довольны
до безобразия,
нас покажут по разным
каналам,
даже, наверное, в евро-ньюс.
Всё будет лучше, ну, что ты, плачешься,
что ты грузишься.
Просто нажми на пузико,
и я скажу: «Мой мир, я тебя люблю.
Я ничего не боюсь.
Я – заводная игрушка".

жанжане
Ла пайка холодного, обеспечен. Чем?
Я кадыком упираюсь в печень, в перечень
Необходимых вещей.
- Лапонька, плесни мне ещё лимонада.

Можно, можно, конечно, не канителиться, делать деньги,
Вот мой нареченный, к примеру, торгует телом,
Надевает модное платье, улыбку шлюхи,
отправляется в порт-Артуро
первым рейсом.
И там ему платят антисептическим отчаянием.

Эль ластик чулок, понимаю, что-то в этом есть,
Но я не умею, я подожду его дома, здесь, побуду орлиной плесенью,
Посмотрю «Похищение очередных половых губ Зевсом»,
«Одиссею».
– Деточка, принеси печенья.

Эст радость на грех, на Адам, молчи,
Пока этот денди, клацающий зубами, чистый
Денди, пока он носит в джинсах фиговый лист,
Я буду дробить всё, что движется.

z
Анна на шее,
на шее Анны
некие странные
украшения.
Кашемировое пальто и шляпа, рюмка шерри
за завтраком. Ну, пришей мне
номер. Я слишком обыкновенно выгляжу.
Двигайся. Последнее танго в Париже,
танком в Париже
приближение.
Так как я написала, смех
всех убитых Биллов.
Выше голову, руки по швам! Лежать!
Нет насилию!
Нет войне!
Нет безответственности в половых отношениях!
Вот это по мне,
по стриженым
волосам детки из гетто
ножом:
надо же
как-нибудь различать шлюх. Нет!
И даже
если
захочет (а он захочет),
и даже если выстрелит
(а он точно
выстрелит),
длинные, длинные
куришь. Кофе. Решение будет найдено очень быстро.
Ты – красивая,
ты – свободная,
ты – картина.
По раме бродят красные кони
с головами мальчиков, насаженными на шесты.
Женщины по природе своей мазохистки?
Им нравится унижение?
Кофе стынет.
И каждым движением
по касательной к тем,
к старейшинам племени «мир жесток, раздвигай-ка ноги»,
ты говоришь: «Нет!»
Я знаю зачем
и как.
Я – женщина,
Матерь Божия,
Мэри Шелли!

сангина
Ив Сен-Лоран залипает в складках юбки,
лошадка хрумкает моим сахаром.
И все
прокручивается в двадцатый.
И всё
влажное.
Ну так как же?
Хрупкое.
Что тут скажешь?
Схватывает
главное. Держит руки
в моих карманах,
мир.
Мы
вырезаем из старых журналов самые лучшие фрукты.
Едим.
Вырезаем из старых газет сердца, прикалываем к груди.

Вот это уже похоже на реальность.

барбекю
Украсть в придорожном мотеле пепельницу,
Проиграть тебя в кости, микорасон,
И вытащить из автомата с игрушками
Через год.
А маренго, маренго, маренго,
Меркнущие тела любовников
Выложили на побережье лозунг:
«Где я, там бог»,
Амаретто,
У девочек из Марокко такие сладкие локти,
Накатывает война,
И нам спокойно.
Ползают
По забору губы, голуби,
Как фигурки в тире.
И тихо, и мирно,
Ведь мы старались
Запомнить
Чувство свободы,
Точней прицеливаться.
Карательный отряд диктатора
Спит на коврике у двери.
Латиноамериканское
Барбекю.
Приходите в гости.
Рабыни складывают к ногам пасьянсы
И дивные пирамиды из тартинок.
Главное правило частной
Жизни:
Не замечать некрасивое.
А маренго, маренго, маренго,
Мятные маракасы,
Ты,
Солнцем застрявшая в горле Аргентина.

бонни
Раскусить кофейное зёрнышко, ам, гадать
на таро, твой навеки, рот, полный жем-чу-га.
Ты говоришь им гадости. Карты лгут, свидетели путаются
в показаниях,
Как бы мне наказать тебя?
Я ношу одежду без пуговиц.

Следовательно, таким образом, в присутствии голой груди трудно вспомнить,
заштрихофанные дождём грубости, мы – пойманы.
В сиропе, в ловушке, лавушки, и не лезь в мои network places,
какая прелесть! Приятного!
Законсервированные в собственной крови персики.
Прятки

на выживание. Бэйби – бой с напарником.
Вас ожидает бомба на верхней палубе,
такая красивая дама, в розовых кружевах, с круглым
воротом вместо шеи.
Введите первые буквы
имени и продолжайте движение

вверх. Платье станет физической болью на грани между Малхолланд Драйв и балетом.
И не по-летнему
близко,
вещи уже сейчас с трудом стоят на ногах.
Помогай мне криком.
Я покажу как.
Я сплю с пистолетом.

простые (hb, 2b, 3b)
У детского дома, питомника
для бродячих кошек,
как у того, не помню
имя, но сердце сухое и ломкое,
в кармане я, ничего кроме
я.
Тебя тоже.
И нос в плечо,
и плакать,
пальто поношенное,
папа, наверно, только
что
из... И что же
нового здесь прочтёт
Затойчи,
что же лишнего
сболтнёт немой
черноротый Чаплин?
Ты – такое грустное животное,
darling.
Моя оптическая мышь...
Сточила
Зубы об одиночество.
Вой!
Ешь!

Ничего по-настоящему значимого.
Нежность.

Челленджер

Дурочка!

Это не реанимация, это моё горло!
Способность грохаться в обморок
спасает жизнь, но лишает чести,
способность корчиться на полу
напоминает порно-
эстетику
Гойи
и дикие груши в твоём саду.

Дурочка!

Это остывший чай,
белый холст,
а чем же
ещё гордиться, если
просто,
по-человечески хочешь крови.
Челленджер, Челленджер!
Улетай на небо,
моя священная божья коровка.

Не возвращайся.

следующая Павел НАСТИН
оглавление
предыдущая Ирина МАКСИМОВА

blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah

πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney