ART-ZINE REFLECT


REFLECT... КУАДУСЕШЩТ # 30 ::: ОГЛАВЛЕНИЕ


Джон КЕЙДЖ. 9 фрагментов из книги «Неопределенность»





Фоторассказ «Темная история с желтым окном». Мобилография Андрея Левкина.




О свободе


#41

Творческие люди много рассуждают о свободе. Так, Мортон Фельдман, чтобы оживить выражение «свободен как птица», отправился в парк и некоторое время наблюдал за нашими пернатыми друзьями. По возвращении он сказал: «А знаете, они вовсе не свободны. Они вынуждены бороться за каждый кусочек пищи».


#51

Лет десять назад во время летнего курса в Блэк-Маунтинском колледже я устроил любительский фестиваль музыки Эрика Сати. В общей сложности двадцать пять концертов, в основном получасовых, а иногда и длиннее. К каждому я подготовил рассказ о произведениях, которые должны были прозвучать. Я обосновывал это тем, что большинство слушателей разделяли немецкую точку зрения, а музыка, которую я представлял, была французской. Сати не жаловал немецкую музыку. Например, он говорил Дебюсси: музыка без этой квашеной капусты внутри, вот что на самом деле нужно. Еще он утверждал, что Бетховен оказался широко известен благодаря способностям его секретаря к паблисити. Итак, после примерно десятка концертов и речей я выступил с пространным осуждением Бетховена. Через несколько дней в мою дверь постучала Пэтси Линч (теперь — Пэтси Дэвенпорт) и сказала: «Допустим, я понимаю, что ты тогда говорил о Бетховене, и, допустим, я согласна с тобой. Но у меня возник крайне серьезный вопрос: какие чувства ты испытываешь к Баху?»


#153

Возвращаясь с концерта Айвза, — дело было в Коннектикуте, — Минна Ледерман заметила, что, отделяя свой страховой бизнес от композиторской деятельности, точно день от ночи, Айвз целиком встал на сторону американского допущения, будто бы художнику нет места в обществе. (За год до этого мама впервые услышала в Санта-Монике мой квартет для перкуссионных и заявила: «Мне понравилось, а куда ты собираешься это приспособить?») Но ведь музыка есть (или была) шестая по величине индустрия в Америке, выше или ниже сталелитейной, точно не помню. Шенберг обыкновенно говорил, что кинокомпозиторы отлично разбираются в своем бизнесе. Однажды он предложил классу, пусть поднимут руку те, кто хочет стать профессиональным музыкантом. Ни один не поднял. (Когда дядя Уолтер женился на тете Мардж, а тетя пела контральто, он настаивал, чтобы та бросила свою карьеру.) Держу пари, что феноменальные деньги, которые сейчас платят за картины в Нью-Йорке, имеют к искусству меньше отношения, нежели к бизнесу. Моя соседка в Санта-Монике утверждала, что живопись, висевшая у нее в столовой, очень дорогая. Она назвала астрономическую сумму. Я спросил: «А откуда вы знаете?» Соседка ответила, что присмотрела небольшую картину с известной стоимостью, измерила ее, потом измерила те, что висели у нее в доме (а они были намного больше), перемножила, и вот столько и вышло.



О Ксении Андреевне Кашеваровой-Кейдж


#72

Когда мы с Ксенией отправились в Нью-Йорк из Чикаго и вышли на автостанции, у нас оставалось что-то около двадцати пяти центов. Мы предполагали остановиться на некоторое время у Пегги Гуггенхайм и Макса Эрнста. Эрнст встречался с нами в Чикаго и говорил: «Когда бы вы ни приехали в Нью-Йорк, приходите пожить у нас. У нас вместительный дом на Ист-Ривер». Я вошел в телефонную будку, вставил никель и набрал номер. Эрнст поднял трубку... и не узнал мой голос. В конце концов он спросил: «Хотите выпить?» — «Хочу», — сказал я. «Отлично, заходите завтра на коктейль». Я вернулся к Ксении и описал ей, что произошло. Ксения посоветовала: «Перезвони ему. Выиграть мы еще можем, а проиграть — уже нет». Так я и сделал. Макс воскликнул: «О, это ты! Мы ждем вас уже несколько недель. Ваша комната готова. Приезжайте сейчас же».


#73

Ксения рассказывала мне как-то, что когда она жила ребенком на Аляске, они с друзьями основали клуб, в котором было одно-единственное правило: не делать глупостей.


#177

Ксению устроили бы вечеринки без конца. Однажды в Сиэтле, когда компания уже расходилась, она пригласила всех, кто выглядел пободрее, переместиться к нам домой. Таким образом вышло, что в три часа ночи в нашей гостиной громко пел ирландский тенор. Как раз под нами жил Моррис Грейвз. Он вошел в гостиную без стука, одетый в старомодную ночную рубашку, в его руке была изящная птичья клетка без дна. Подойдя прямо к тенору, он насадил клетку ему на голову и, не произнеся ни слова, удалился. Эффект был — будто свечу потушили. Очень скоро мы с Ксенией остались одни.



О Соне Секуле


#32

Одним весенним утром я постучал в дверь к Соне Секуле. Мы жили напротив, через холл. Дверь была приоткрыта, и она быстро проговорила в щель: «Я знаю, ты очень занят, поэтому я не отниму у тебя больше минуты».


#100

Как-то раз, пройдя через холл к Соне Секуле, я заметил, что она рисует левой рукой. Я спросил: «Соня, разве ты не правша?» — «Конечно, но ведь я могу лишиться правой руки, потому-то я и тренирую левую». Я засмеялся и сказал: «А вдруг ты потеряешь обе?» Она была настолько увлечена живописью, что не потрудилась ответить. На другой день я снова зашел к Соне. Она сидела на полу и с великим прилежанием рисовала, зажимая кисточку двумя пальцами левой ноги.


#145

Соня Секула предложила: «Почему бы тебе не сходить со мной к Рейсам? Они устраивают вечеринку». Я ответил, что меня не приглашали. «Все равно поедем, они не будут против». Мы пришли, миссис Рейс чрезвычайно любезно поприветствовала нас и спросила, чего бы я хотел выпить. «Рому», — ответил я. «О, прошу прощения! В баре его нет, но я спущусь вниз и достану». Я просил ее не беспокоиться, но она настояла. Пока ее не было, я отправился к бару и обнаружил там ирландский «Бушмиллз», который так люблю. Я налил немного и принялся выпивать. Само собой, когда вернулась миссис Рейс, я уже почти все выпил. Некоторое время спустя я пил ром, когда миссис Рейс смотрела в мою сторону, и виски — когда она отворачивалась. Наконец Соня Секула сказала: «Пора уходить. Давай ты захватишь с собой бутылку ирландского, а я получу пальто и подожду тебя внизу». — «А давай лучше ты возьмешь бутылку, а я заберу твое пальто?» Она сказала: «Окей». Я спустился и взял пальто; Соня прибежала с виски, и мы вышли в снег. Я предложил ей пальто, она отказалась: «Не надо, вот же наша машина, просто брось пальто на заднее сиденье». Мы уже проехали несколько кварталов, когда Соня заметила: «А это не мое пальто». — «Почему ты так решила?» — «Запах». Мы свернули на Гранд-стрит, поднялись к нам и прикончили виски. Все это время мы обсуждали возможность продать пальто где-нибудь в другом городе. Соня сообщила, что знает одного скупщика в Сент-Луисе. Около полуночи я позвонил Рейсам. «Слава богу!» — воскликнул мистер Рейс. Мы договорились, что я с утра подвезу пальто к его конторе. Я добрался туда и разъяснил недоразумение. Прежде чем мы попрощались, мистер Рейс прошептал: «Никто и никогда не должен услышать об этом ни слова». Я пошел к лифту, а Рейс быстро сбежал вниз по ступенькам и догнал меня в холле: «Так как насчет пальто миссис Рейс?» — «Понятия не имею. Я его не брал».



John Cage. "Indeterminacy: New Aspect of Form in Instrumental and Electronic Music. Ninety Stories by John Cage, with Music", 1959.

Перевод Дмитрия Сумарокова.



следующая Ника СКАНДИАКА. [автопортрет о природе с названием]
оглавление
предыдущая УЛАЙ. Искусство без косметики.
Фрагмент интервью Екатерины ВИКУЛИНОЙ





blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah




πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney