РАБОЧИЙ СТОЛ
СПИСОК АВТОРОВЗвательный падеж
Сергей Арешин
30-03-2009 : редактор - Тимофей Дунченко
Сергей Арешин – молодой поэт. Родился 18.07.1982 в п. Ваховск Тюменской области. В настоящее время живет и работает в Челябинске. Его поэзия – схватка между суровостью формы и размывающего эту форму содержания текста. Вместе с тем, вся его поэзия вдоль и поперек запитана электрическими импульсами, которые, по видимому, исходят от нервной системы автора.
Холода
* * *
Течет по себе вранье
и падает в снег ранет.
Под то, что давно ушло,
раскинула ты бушлат.
Я знаю – годи годить –
что молодость не уйдет.
Когда занималась заря
шныряли в ветвях снегири.
Позднее уже не видно.
Позднее уже и не надо.
Глаза завязали плакать,
а речь завязала лыко.
* * *
Молоко отсыревшей странности
Умирает на губах невинности.
Человек, уходящий в странствия,
Подписывает явки с повинными.
Фонари под глазами кустарными
Освещают снежинки пунктирные.
А уральских гопов отара
Посмотрелась на дикость мирною.
Но уже по-собачьи свадебно
Снег рычит, сапогами выдернут.
Колошматит сердечко адово
Подружайку, что замуж выдалась.
Как стрела, ловимая блеснами,
Далеко, за болезнью близкою
Он летит, осыпанный слезами.
Словно смертью – мечтою вызванный.
Приготовлена бешенству пуля,
Но ему этой пули мало…
Не узнать уже детской улицы,
Нарисованной галстуком алым.
* * *
Вот, mein lieben, и я пришел
и молчу, что язык пришил.
Это конченой нити шелк
к переезду меня привил.
Это памяти взлом. Уголок
обезличил тебе мой лик.
Решку в стены. Уток – в потолок.
Неподвижно тонущий тик.
Всё стекала тогда мразурь
вместе с пылью туманов зорь.
«Всё». Ты крикнула: «амбразурь!»
Я ответил, что дурь что позор.
Что все ноздри твои в пыли.
Что не видишь, кем дальше была.
Что летам не смести. Не смели.
Что несмертна любви игла.
Что ничтожна вся ложь правоты.
Что пришел к тебе погостить.
Что остыл у ствола. Что ты
стоишь позади пути…
…в ногах у стола…
* * *
Порванный календарь дыр
расписан на влюбчивых дур,
на разрезы китайских глаз
и на взгляды брошенных вниз.
А там, где отметился снег
истекает кровавый крик.
И я проживаю там,
где все у меня потом…
* * *
Веришь: было, а не прошло,
но осталось как будто блик.
Двойка. Берег. Да не реки –
поголовной течи песка.
Говор тих, виноват, из пор
исключенных доглядов пар.
Дело сделано. Поздний час.
Каждый был недалек и чист.
Путь-дорогой, которую бык
сколеил глубоко и вбок
молния посиневших джинсов
расходилась до супругов и жен.
Ветра не было в волосах.
Голос спаянный, стыл, сух:
«Если кто-нибудь виноват –
Наше счастье еще всплывет».
Мне остался один лишь путь:
от работы мертвецки пить.
И бродить из угла в угли:
Вот! Ты здесь! А ведь нет! Была...
* * *
В пустотелых орбитах плаксы
заблудилось ощущение блика.
Подоконник: мертвые флоксы
и фальшивка копейки и клякса.
Светотени глодают единство
заметенных костей данностей.
И нагорья продают двоеженство
с кровеносной рекой повинных.
Молоко помешавшихся в жизни
размещает на иглах и жезлах.
В излетальном полете вызнана
безрисуночность этого пазла.
Человече, бродящий с лопатой,
аки с мордой своей пропитой
Отрывая на шарике пропасть
открывает на небо трапы.
* * *
В пределах червивой радости
жестянка пропала в пропасти.
Холодная мертвая надобность
откликается быдлом и тропами.
И некто, помазанный музыкой,
стекает, рекою размазанный.
Стоит середина осени,
написанная хлебом и масленно.
А дальше, за скрипом обозовым,
в бугор превратился герой.
Застывшая в радостных возгласах
играет в молчание родина.
blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah
πτ
18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона
(ↄ) 1999–2024 Полутона
Поддержать проект
Юmoney