СООБЩЕСТВО

СПИСОК АВТОРОВ

Антон Очиров

индейское лето

28-12-2004






индейское лето

высовывайся и звучи
головастики юркие
ещё пара дней – и можно прощаться
с хвостами,
с кометами, с комментариями –
мы состаримся по-лягушачьи
будем ничьи
банка под звёздами –
кажется, всё сложилось


1.
ни будущего, ни прошлого.
ты можешь: ощущать себя брошенным –
(мама, роди нас обратно – а то мы здесь как в чулане), –
находить утешение в христианстве, буддизме, исламе,
зарубаться деньгами, –
нет ничего такого, на чём можно стоять ногами.
искусство как утка, вынутая из-под больного –
пока это есть в наличии, мы не достойны иного.

я не знаю, зачем киты выбрасываются на берег,
я не знаю, зачем существуют птицы и звери,
я не знаю, что говорят деревья, вода и травы, –
я вспомнил однажды, кто нас сюда переправил, –

посмотри: у каждого камня, закинутого в огород,
на боку отпечатки пальцев, похожие на тавро


2.
( мне часто кажется, что мы живём не одну жизнь, а несколько – они набегают друг на друга,
похожие на волны, и дело тут не в привычных делениях – детство, старость, зрелость, –
а в чём-то гораздо большем, – и часто понять то, что одна твоя жизнь закончилась
так же трудно, как отбросить хвост ящерице, которая думает, что она – человек),


сунул в отвёрстую рану цветок – думал, затянется – на-ко, садись покури
польский индеец Сат-Ок стал торговым матросом – плавал и книжки дарил
в рамку вставлять наконечник соструганной в детстве стрелы
когда возвращаться не за чем, привыкаешь считать углы
прошлые пришлые жизни грохочут, как уголь, вываленный из мешка
горьким катышком анальгина по нёбу шевеление полузабытого языка, –
так и выглядит послесмертие – дочке Ванде сегодня с утра в лицей
и улыбка копает ямки в неразменном твоём лице.

3.
(мне кажется, что никогда ещё люди не одевались так уродливо, как сейчас. И никогда не были так растеряны, как сейчас. Дело не в исключениях – дело в общем знаменателе. А он чудовищен и омерзителен, и настолько вне-человечен, что мы его даже не замечаем – словно так и надо. Когда-то давно, когда мы ещё не знали, что окажемся в мире, опрокинутом как чашка, мы встречали новый год, и все, не сговариваясь, принесли по бутылке водки и по банке рыбных консервов, - консервы были дешёвыми, и, вскрывая одну банку за другой – мы с удивлением видели среди красной томатной каши огромное множество круглых рыбьих глаз. Они выглядели, как икра, но это была совсем не икра.
Так наше будущее смотрело на нас, - без всякого выражения. А мы его не ели. Даже на закуску),


город на первый взгляд напоминает какое-то гетто
ползти улиткой по склону, висеть, пеленгуя базу –
этот август как крошки на дне пакета
а там лес стоял и вмещал всё целиком и сразу –
чутко, как иглы шиповника к пальцам – касаясь
самого главного, отстраняешься от описаний –
«как у нас в Рязани – грибы с глазами»
лес, наполненный голосами –
эта степень причастности зависит от степени вруба:
мёртвый индеец лучше живого еврея
завтра не будет завтра, и, уходя на убыль,
мы попросту постареем –
далше далше криво выведено на капоте типи
настоящую песню не разделишь на музыку и слова
по уши в целом мире, типа по-полной в трипе
и пять как итог пресловутого дважды два

4.
( я сознаю, что это выглядит странно. Мало того, я считаю, что так и должно быть. В конце концов, мы же не отрицаем традиции, а просто создаём новые. Или заново открываем старые – кому как угодно. А эти мудаки убивают животных, можно подумать, что им просто больше нечего есть,

это какое-то палево – частоколить свои оазисы: камешки под руками, выщербленные зубы Азии
великая степь шла кругами из тесноты живота - якобы целое дао, словно бы небо там
какая подстава – в час, когда певчее не поёт, ползком выбираться на место под солнцем своё
своё ли? – не всё ли равно, раз дороже нет. И под кожей орда гонит кровь на любой просвет),


5.

о, индейское лето, переведи с английского на общедоступный, получишь прозрачную осень
последние тёплые дни, последний весёлый проказник (вы – знаете его имя?) ненужные копыта отбросил
вот они лежат у порога, пылятся и облезают невиданные краски, перекрывающие друг друга узоры
старые ботинки, топтавшие говорящие горы

я помню, как голоса барабанов вплетались в запахи этого вечного леса
я помню ваши странные имена, Горянка, видишь, мы топчемся на пороге, и каждого крутят бесы
дёрни за верёвочку, говорят, но я знаю, что дверь открывается каждому и сама
о, индейское лето, входящее в наши прокуренные дома


о, дребезжанье автобуса с непонятной надписью «далше-далше», размалёванные уроды
пронзительный ветер, бумажка с надписью «здесь свобода», солнце, растянувшееся на долгие годы
видишь, мы льём свою воду в песок разноцветной пустыни
гордимся руками пустыми

о, глупый космос в твоей голове, меланжевые черви, кочующие по раскалённым пескам
Нил Кэссади за рулем и круглое солнце поворачивается налево, послушное ненапряженным рукам
мы живём в своём будущем, и оно более предсказуемо, нежели вы ожидали
в гробу вы его видали


о, весёлые проказники, заново открытая америка шестидесятых
я смотрю, как глубокий дождь роняет свои переливчатые капли в тысячи неогранённых каратов
и мне тихо настолько, как может быть тихим лес, готовящийся к долгой зиме
последние птицы запутались в облетающей бахроме

(когда Ричард Алперт накормил лошадиной дозой LSD своего индийского гуру, тот улыбнулся и после сказал: «я знаю, что вы в своей Америке ждёте материального воплощения бога, и он пришёл к вам – в виде LSD», -

мы едим психоделики и курим марихуану, катаемся по своей холодной стране, как семена чего-то великого, словно паззл, который никак не сложится, и здесь смысл имеет только то, что переворачивает нашу жизнь, только то, от чего мы вдруг понимаем, что звёздное небо над головой и звёздное небо внутри нас – это одно и то же, что так было – всегда, –

а эти мудаки продолжают убивать животных),


6.

в офисе вчера такое же как и завтра, новый знакомый не отвечает на sms
она сидит, в пепельнице сигарета, рядом журнал, заложенный на странице «курение нормализирует вес»
руки засунув в карманы, ногу на ногу положив
а я думаю про индейское лето и про то, что джим моррисон жив
две первые строчки я приплёл ради какого-то там словца
я ничего не знаю в современных реалиях, у меня нет мобильного, мне легко имитировать успешного наглеца
я знаю слова «брендинг», «пиар», «креатив»
словами просто манипулировать, чашкой с кофе соседку за столиком предварительно угостив
потому что – господи – в своей жизни она была счастлива всего 6 пронзительных раз
у неё аспириновые рассветы, снежный балкон, электронные вечера
настя, возможно, прочитав всё вышеизложенное, вы подумали, что это про вас
ничего подобного – просто, как на помойке, у меня всё свалено в одну кучу – так работает голова
с другой стороны, вы сейчас веселитесь в билингве, и не знаете, что вы можете быть счастливы просто так
каждый день, ничего не делая ради этого, не зарабатывая денег, не раскрывая рта
(иронию предваряя, говорю, что это не про замужество и вообще не про контакты с людьми)
об этом не скажут по телевизору, никогда не напишут СМИ
это проще парёной репы (кто из окружающих вас её когда-либо ел?)
это легче любви, больше суммы, получившейся в результате соединения тел
это не припечатать словами, и если вы спросите – как?
я отвечу невнятно что-то типа того, что, когда ваша машина на полном ходу, у неё пустой бензобак
наверное, здесь просветлить кого-либо можно лишь любящими ударами по головам
не помогут ни разговоры, ни личный пример, LSD там или трава
поэтому вы курите свои сигареты, непослушные волосы тщательно уложив
а я знаю про индейское лето и про то, что джим моррисон жив.


если ты думаешь: на этом месте мы уже были, - зрачки зависают в культурном слое вчерашней пыли
думаешь: кто оставил след, чей это отпечаток? память – лоскутное одеяло, состоящее из заплаток
путешествуя по заплаткам – путешествуешь по закладкам, любимые книги как высохшие облатки
смотришь на мёртвую бабочку, наколотую на ткань: какие красивые крылья, но не чувствуешь ветерка
живая бабочка это просто полёт над горячим цветком: вчерашняя пыль превратилась в пыльцу целиком



(пеплом посыпав волосы – говорили, что индии на всех не хватит
что за запах у немоты – душный, как у конопляного молока
что говорили рыбы, плавающие у тебя над кроватью:
много печали в знаниях, а реальность сладка и горька

черная рыба, белая рыба – ни одна не догонит другую
мы нескоро поймём друг друга, потому что мы все одно –
в том месте, куда бегу, нет эллина нет раба нет гунна
на месте фамилии в паспорте разрастается перламутровое пятно

видимо, так и надо – я почти ничего не знаю
как бы так извернуться, чтобы не было никаких «почти»
небесные колесницы, разберитесь с кривыми нами:
раз за разом заходим в реку, нет бы раз её перейти), –

(…)

7.

мне кажется, что очень много людей совершенно искренне считают, что человек человеку – волк. наверное, это для них одни мои знакомые разрисовывают электрички, и те выезжают из депо с огромной надписью ЗАЧЕМ на боку, или – клеят стикеры с текстом ПОТРЕБЛЯЙ-РАБОТАЙ-СДОХНИ.
А другие думают, что человек человеку – брат. Наверное, это для них выпускают чудесные унитазы
с ультра-плоским экраном. А некоторые, особо умные, считают, что человек человеку - призрак.
А я вам – оглядываясь на этих и этих, скажу: человек человеку – дверь


P.S.

курочка по зёрнышку – глядишь, и амбара нет
раз главное – только даром, прими – и преграды нет
тише тише моя хорошая – нет вины твоей, видишь – нет
как бы мне оказаться на той стороне, где нет


избавиться от барахла, извилин, множащихся как грибы
катится колобок, не знает другой судьбы –
не подошёл медведь, не подошла лисица
на подошвах земля похожая на изнанку пиццы
скоро сядет петух на темя, будет время сказать: ага
разворачивая покрывало, складывая балаган


вот сощурь глаза, через щёлочку на дома посмотри:
даже сейчас они больше похожи на мыльные пузыри
ветер неба седьмого, скорей карусель неси
лучшее твоё платье – то, что ты никогда не носил
лучшая твоя песня – та, что ты никогда не пел
как же красив твой свет господи как он бел


2004.

blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah blah





πτ 18+
(ↄ) 1999–2024 Полутона

Поддержать проект
Юmoney